3 cентября в г. Калининграде в парке культуры и отдыха им. Калинина в 14.30 некий мужчина по словам 11-летней девочки демонстрировал ей половые органы

Здравствуйте! Меня зовут Ирина. Мне 38 лет у меня двое детей, девочки 10-ти и 14-ти лет.
Я работаю в школе учителем русского языка и литературы. Я хочу рассказать Вам о событиях последних двух месяцев, которые показывают, что в нашей стране еще, к сожалению, происходят грубые нарушения прав человека со стороны полиции и следственного комитета и это остается безнаказанным.
3 cентября в г. Калининграде в парке культуры и отдыха им. Калинина в 14.30 некий мужчина по словам 11-летней девочки демонстрировал ей половые органы. Сначала она увидела его спину, он находился спереди от нее, затем резко повернулся, ширинка была расстегнута, девочка закричала и убежала.
Спустя почти месяц, 29 сентября в том же парке около пяти часов вечера двое полицейских подошли к моему гражданскому мужу по имени Руслан и сфотографировали его. Руслан находился там, ожидая звонка, подтверждающего его деловую встречу по предварительной договоренности недалеко от парка.
Правовой комментарий:
Фотографировать и снимать на видео без предъявления обвинения сотрудники полиции не имеют права. Эти действия производятся только в отношении лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, заключенных под стражу, обвиняемых в совершении преступления, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста, а также задержанных лиц, личность которых не представилось возможным достоверно установить в течение установленного срока задержания (ст. 13, ч. 1,п, 19 ФЗ «О полиции»).

Сфотографировав Руслана, полицейские, фамилия одного из которых Скляренко, записали его номер телефона, объяснив свои поступки разыскными мероприятиями. Как человек, которому нечего бояться и скрывать, Руслан не заподозрил в их действиях ничего странного. Он решил, что это какое-то недоразумение.
Спустя минут сорок, когда Руслан уже направлялся к дому, ему позвонили сотрудники полиции и вызвали его в участок. Будучи законопослушным гражданином, он приехал. В участке полицейские рассказали Руслану о событиях 3 сентября и сообщили, что они показали девочке его фотографию, и она уже опознала его. Затем, шантажируя тем, что закроют его в «обезьянник», полицейские попытались заставить Руслана написать чистосердечное признание. Когда, после разговора с ним по телефону, в котором он обрисовал мне ситуацию и перспективы ее развития, я была готова ехать в участок и разбираться в том, на каких основаниях произошло задержание, его отпустили, оставив у себя его паспорт и объявив, что завтра он должен явиться на опознание.
Правовой комментарий:
Изъятие паспорта при задержании является нарушением (ст. 19.17 КоАП РФ).

Утром 30 сентября вместе со своей мамой Руслан отправился в полицию. Прождав в участке около шести часов, он был отпущен. Хотя, пока они с матерью ожидали в коридоре полицейского участка, Руслан и его мама видели там же женщину с девочкой 11—12-ти лет, официальная процедура опознания в тот день так не была произведена.
Руслана отпустили, отдали паспорт, который почти сутки находился в полном распоряжении полицейских, сказав, что теперь его будет вызывать следователь. Дома мы обсуждали эту ситуацию, как неприятное недоразумение, которое все-таки должно разрешиться.
Шестого октября ему вновь позвонили из полиции, причем вели себя по-хамски: не представились, требовали, чтобы он сказал, где находится, собирались найти его немедленно, подъехать и поговорить. Этот разговор по телефону происходил в моем присутствии. Раздосадованный подобным отношением, Руслан объяснил, что встречаться с полицией теперь будет только по повестке и выключил телефон. Я поддержала его в этом решении, так как слышала окончание разговора, потому что, желая разобраться в происходящем, попросила его поставить телефон на громкую связь.
Я была неприятно поражена поведением офицера полиции, как потом выяснилось, это был все тот же Скляренко, который проводил свои весьма странные разыскные действия 29 и 30 сентября. До того случая, не сталкиваясь с полицией, я была убеждена, что в нашей стране существует такое понятие, как честь мундира, но то, что я услышала было несовместимо с этим понятием.
В тот же день 6 октября, следователь Чирков Виктор Александрович, предусмотрительно заведя уголовное дело на неустановленное лицо, отправился по месту жительства матери Руслана. Около 11 часов вечера он позвонил ей с просьбой выйти из дома и поговорить на улице. Во время разговора он пытался убедить ее, связаться с сыном, чтобы тот пришел в следственный комитет на повторное опознание, заявляя, что Руслан является свидетелем.
Решив, что необходимо уже поскорее закончить этот бред, 7 октября Руслан вместе с матерью пришли к следователю. Уже на допросе, который состоялся в 11.00, в тот же день выяснилось, что Руслан не свидетель, а подозреваемый. Это стало понятно по характеру вопросов, которые задавал следователь и отражено в протоколе допроса.
Собственно в 11 часов утра и состоялось фактическое задержание Руслана, потому что следователь не выпустил его пообедать перед опознанием, хотя время еще позволяло это сделать, и убегать никто никуда не собирался. В ответ на заявление матери Руслана, что у ее сына язва, следователь разрешил ей одной сходить в магазин и принести ему чего-нибудь поесть. Обедали они прямо в коридоре следственного комитета.
Затем Руслана повезли на опознание, которое проходило без присутствия защитника. Учитывая характер действий следователя, Руслан к тому моменту уже являлся подозреваемым, но Чирков скрывал это, чтобы провести опознание без адвоката, нарушив, таким образом, 6-й пункт «Конвенции о правах человека», который гласит, что каждый человек имеет право на защиту.
Итак, в распоряжении полиции были фотография Руслана, сделанная сотрудником, в парке 29 сентября, и его паспорт, который сутки находился в полиции, и в котором также была фотография. Не следует забывать о неизвестной девочке, которую видел не только Руслан, но и его мать, в коридоре полицейского участка 30 сентября.
Если 11-летнему ребенку, показать сначала фото, а потом и самого человека, который возможно телосложением похож на преступника, не покажется ли девочке после подобных действий, что это и есть он?
Дальнейший сценарий, наверное, понятен. Сначала его закрыли на 72 часа, а затем посадили в СИЗО на два месяца.
Обвинение, предъявленное Руслану, ломает стереотипы любого человека, умеющего мыслить логически и знающего значения слов русского языка.
«Сексуальные действия насильственного характера без применения насилия»!!!
Наказание, предусмотренное за эту статью от 12 до 20 лет. Надо сказать, что обвинение по этой статье весьма удобно для продвижения следователя по карьерной лестнице. А Виктор Александрович пока еще старший лейтенант...
Например, для обвинения в убийстве нужна серьезная доказательная база, для обвинения в изнасиловании нужна она же. А тут достаточно опознания ребенка, потому что постановление об аресте было вынесено только на основе протоколов опознания. Никаких других доказательств, видимо, не надо. А срок-то не маленький! И мера пресечения не подписка о невыезде!
Есть еще некоторые действия совершенные следователем и сотрудниками полиции по отношению уже ко мне лично. Некрасивые, некорректные и местами непонятные действия. Жаль, конечно, что подобные поступки отдельных лиц, создают такое негативное отношение к органам в целом. Разбирая на уроке литературы тему свободы личности, прав и обязанностей человека или давая рекомендации к сочинению-рассуждению по русскому языку на патриотические темы, мне уже очень сложно называть наше государство правовым. А ведь я преподаю в четырех классах. Это в общей сложности порядка ста человек…
После заключения Руслана под стражу, вечером 7 октября в 23.00 ко мне приехали полицейские. Неравнодушный товарищ Скляренко, имея на руках постановление на обыск, подписанное следователем Чирковым, вместе с еще одним сотрудником и понятыми, это были двое молодых мужчин, которых они привезли с собой, и которых отказались даже представить мне, пытались попасть ко мне домой. Тут же позвонил следователь, и я снова была неприятно удивлена.
Кричать по телефону на женщину, только за то, что она попросила дождаться своего адвоката????
Но следователь, видимо, не считал такое поведение чем-то из ряда вон выходящим, потому что впоследствии ни при личной встрече, ни по телефону он не удосужился извиниться.
Я начала звонить адвокату, потому что, действительно, никогда не сталкивалась с ситуацией, в которой мне могло понадобиться знание моих юридических прав, и хотела, чтобы рядом находился человек, который бы мне их разъяснил.
И вот тут произошло самое странное.
Полицейские развернулись и уехали. Как мне потом объяснили, они «пожалели» моих несовершеннолетних детей. Но, во-первых, через неделю они напугали мою старшую дочь Лиану, девочку 14-ти лет гораздо сильнее. А во-вторых, «жалость» получилась какая-то странная. Полицейские знали, как знал и следователь, о несовершеннолетних детях у меня дома, на допросе, Руслан не скрывал, что живет с женщиной с двумя детьми. Трудно представить, что полицейские надеялись произвести обыск, не потревожив детей. Итак, почему же они уехали? Чем им мог помешать адвокат, который должен был приехать в течении получаса?
Через неделю, когда меня не было дома, полиция снова посетила нас. Они стучали в дверь и напугали мою старшую дочь, попытавшись убедить ее открыть двери и поговорить. К тому моменту моего возвращения домой, они уже уехали. Причин подобного поведения мне не объяснил ни следователь, ни оперативники.
Тогда я еще не понимала, о чем полиция может разговаривать с 14-летним ребенком. Только пообщавшись со следователем по телефону, мне стало более-менее ясно. Причем еще два раза, он разговаривал со мной на повышенных тонах и только, когда я объяснила ему, что , если он будет продолжать в том же духе, я пожалуюсь в прокуратуру, установилось нечто похожее на корректное общение.
Все дело заключалось в следующем. Мне 38 лет, а Руслану 25.И, несмотря на то, что во внешности эта разница в возрасте не заметна, и несмотря на схожесть наших интересов (Руслан тоже по образованию филолог как и я ), несмотря на его эмоциональную зрелость и готовность к семейной жизни, очень осознанную для его возраста, Виктору Александровичу очень хочется, найти в этой разнице что-нибудь криминальное. Так же как и «откровенный разговор» с моей дочерью, проведенный через полицейских, наверное, должен был дать ему какую-то возможность считать, что мои дети не были в безопасности от Руслана.

Но я боюсь, мы очень разочаруем товарища Чиркова. Руслан является не только моим гражданским мужем, но и частью нашей семьи, человеком, к которому дети привязаны, хотя следователь всеми силами пытается извратить эту привязанность и превратить ее из нормальной человеческой в ту, которая ему выгодна. Руслан заслужил привязанность со стороны детей ровным хорошим отношением к ним, и самое главное, теплым и нежным отношением ко мне. Дети видели рядом со мной человека, который планирует и совершает совместные (он, я и дети) семейные походы в кино, кафе и т.д. Человека, который не имеет дурных привычек (спиртное, курение). Человека, рядом с которым их мама счастлива, потому что он ее очень любит. Дети видели настоящие отношения, поэтому они пишут письма Руслану в СИЗО вместе со мной, и ждут вместе со мной его возвращения. Так же как и я, они не понимают, что произошло, и кому помешал человек, о котором никто, кроме следователя не может сказать ни одного плохого слова.
Что касается дальнейшего хода расследования, то следствие не обращает внимание на свидетелей (а их 6 человек вместе со мной и детьми), которые подтверждают невиновность моего мужа, который был в это время совсем в другом месте. Обвинение строится лишь на протоколах опознания 11-летнего ребенка, и в арестном деле Руслана нет иных доказательств.
При этом следователь может сколько угодно (до 12 месяцев) продлять срок ареста только на основании этих протоколов, полностью игнорируя иные, неудобные ему свидетельские показания.

Если молчать о подобных фактах, то можно сразу отказаться от права на свободу, и либо не выходить из дома вообще, либо оказавшись в неудачном месте, где сотрудники полиции проводят какие-либо мероприятия, лишиться возможности находиться рядом со своей семьей, потому что все мы, конечно же, понимаем, следователь тоже человек и должен как-то продвигаться по карьерной лестнице.

Связаться со мной можно по телефону 89527945792 г. Калининград Крузман Ирина
e-mail:kruzirina75@yandex.ru