Несколько дней назад в одной из общих камер следственного изолятора на Репина было найдено тело молодого мужчины. Он обвинялся в педофилии

Здравствуйте! Я не хочу, чтобы кто то знал, что я проявляю инициативу, но молчать нет сил. Это поставило весь Екатеринбург на уши. Отправляю вам текст и ссылку на новость http://ura.ru/content/svrd/26-11-2014/articles/1036263490.html#all_comm
Несколько дней назад в одной из общих камер следственного изолятора на Репина было найдено тело молодого мужчины. Он обвинялся в педофилии, но, к неудовольствию следствия, категорически отказывался признавать вину. Возможно, просто потому, что действительно не был причастен к преступлению. Мать погибшего уверена, что ее сына убили по неосторожности, запытав до смерти, или намерено, чтобы избавиться от потенциального реабилитанта. У силовиков свое мнение на этот счет. Все подробности этой крайне неоднозначной истории — в материале «URA.Ru».

Чуть больше месяца назад некоторые СМИ безапелляционно заявили о поимке в Екатеринбурге серийного педофила. В сюжете, вышедшем на ТВ, сообщалось, что 12 сентября 33-летний житель Богдановича, арендовавший квартиру в областном центре, «хитростью и подлостью» заманил на улице Краснофлотцев в свой «Форд Фокус» 8-летнего мальчика и отвез его в лес на окраине Эльмаша, где надругался над ребенком. «Следствие не уточняет, как оно вышло на педофила, однако у него есть мнение, что эта жертва была не единственной», — передали позицию силовиков журналисты и обратились к зрителям с просьбой показать фото мужчины своим детям.

Ни одна жертва вроде бы так и не объявилась. Зато в среду, на прошлой неделе, задержанный и обвиняемый в «иных действиях сексуального характера, совершенных в отношении малолетнего», Сергей Егоров повесился в общей камере СИЗО № 1. На его теле родные обнаружили множественные повреждения, свидетельствующие о насильственном характере смерти. «Он был весь в царапинах, в синяках, глаз выбит, — рассказывает мать погибшего — воспитательница детского сада Татьяна Егорова. — Он не сам, его убили. Предполагаю, что выбивали показания и переборщили. Что сына больше нет, мне сказали только через сутки. Труп почему-то оформили как бомжа, якобы у него не было ни прописки, ни работы, ни гражданства».
По словам матери, все у Сергея было: и прописка в Богдановиче, и работа начальником цеха на изоляционном заводе. Именно на предприятие он торопился в тот день, когда было совершено преступление. Накануне, по словам очевидцев, мужчина серьезно выпил с коллегами в баре. Лег спать только в пять утра, но через несколько часов его разбудили и потребовали срочно приехать на работу — в поселок Бобровка.

«В 12.20 он выехал из дома, это зафиксировано камерами видеонаблюдения. На Краснофлотцев, по его словам, он попал в небольшое ДТП — въехал в зад старенькому БМВ, помял себе номер. Попытался уладить все на месте. Пострадавший просил 10 тысяч — сговорились на четырех. Это все, что у Сергея было с собой. Я с начала ноября разыскиваю владельца этого БМВ, даже билборд повесила с просьбой откликнуться очевидцев, — говорит Татьяна Егорова. — В 13.24 Сергей попал на видеокамеру на дублере Сибирского тракта — за превышение скорости. У меня есть квитанция о штрафе. И уже в 13.40 сын был на заводе, это тоже зафиксировано камерами. Вместе с тем, насколько я слышала, по данным следствия, преступник привез мальчика обратно в 13.30. На эти нестыковки никто не захотел обратить внимания».

Женщина сходила во все возможные инстанции и написала жалобы, даже пришла на личный прием к главе СУ СКР по Свердловской области Валерию Задорину. По словам Татьяны Аркадьевны, генерал сказал, что «такое алиби заслуживает внимания, и пообещал взять дело под свой контроль». Однако подозреваемый умер.
События, предшествующие этому, развивались следующим образом. Жертва преступления сообщила, что преступник был на белом автомобиле. Как следователи вышли на Сергея Егорова — неизвестно. По некоторым данным, в их распоряжении появилась видеозапись, на которой некий мужчина сажает мальчика в машину и увозит. Через неделю, 18 сентября, Егоров был задержан оперативниками Орджоникидзевского отдела. Он действительно идеально подходил на роль подозреваемого: не женат, не местный, сильно превысил скорость на трассе (может, хотел побыстрее уехать с места преступления?).

«Как мне потом стало известно, его мучили сутки — били, приставляли к виску пистолет, требовали написать признание, потом — три миллиона рублей. Мне позвонил дежурный адвокат Виноградов и заявил, чтобы я везла ему 150 тысяч, что моего сына поймали на месте преступления и ему грозит 20 лет лишения свободы. Я в итоге отказалась от его услуг, обратилась к другому, — говорит мать Егорова. — Он рассказал, что во время опознания мальчик с ходу показал на Сергея, даже не глянув на двух оставшихся мужчин. Но я также помню, что Виноградов, когда просил гонорар, при свидетелях сказал мне, что доказательства будут стопроцентные: якобы ребенку заранее показали фотографии и сказали, в кого ткнуть пальцем».

Бить Сергея, по словам его матери, не переставали. Потом прошли обыски в его съемной квартире, и Татьяна Аркадьевна предполагает, что силовики даже могли что-нибудь подбросить, чтобы получить недостающие улики. 21 сентября с учетом собранных на тот момент доказательств вины Егорова следователем отдела по Орджоникидзевскому району регионального СКР Александром Бажевым ему было предъявлено обвинение по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ (якобы подозреваемый потрогал ребенка за половые органы и заплатил ему за это сто рублей). В этот же день суд избрал мужчине меру пресечения в виде заключения под стражу и поместил его в СИЗО № 1.
«В суде Сергей заявил, что вины не признает, и сообщил, что из него пытались силой выбить показания. В протоколе этого не отразили, — рассказывает Татьяна Егорова и начинает плакать. — Меня когда увидел, успел крикнуть: „Мама, я этого не делал!“... Я верю, он хороший парень, вырос в любви, в полной семье, в армии служил. Соседи, когда узнали, плакали все».

Акт вскрытия сына ей не дали. Когда он скончался, она до сих пор толком не знает: сотрудники СИЗО называют одно время, следователь Малышев, который ведет дело по данному факту, — другое. Разнятся и данные о количестве сокамерников. В СИЗО утверждают, что их было 12, в СК — что всего семь. Как при таком скоплении народа можно было незаметно совершить самоубийство (а именно так пока силовики трактуют случившееся) — загадка.

«Тело обвиняемого было обнаружено в камере с признаками суицида. По данному факту следственным отделом по Екатеринбургу проводится доследственная проверка, — сообщили в пресс-службе СКР по Свердловской области. — В настоящее время в рамках проверочных мероприятий, направленных на самое тщательное установление всех без исключения обстоятельств произошедшего, проведен осмотр места происшествия, опрошены лица, содержавшиеся вместе с мужчиной в одной камере, и родственники погибшего. Каких-либо признаков, свидетельствующих о криминальном характере смерти следственно-арестованного, на данный момент не выявлено. Для определения точной причины смерти гражданина назначена и проводится судебно-медицинская экспертиза».
Юристы характеризуют ситуацию как очень странную. Никто не может быть признан виновным до приговора суда, вступившего в силу, но поскольку подозреваемого нет в живых, то дело будет закрыто и никто не узнает, был ли Егоров виновен на самом деле или у следствия все же не хватало доказательств его вины.

«Не видя всех материалов дела, сложно сделать однозначный вывод. С одной стороны, подозрительно, что человек в 33 года еще не завел семью. Но, с другой, — такое в жизни случается. Есть запись с камер видеонаблюдения, где некто увозит мальчика в машине, но она, как я понял, нечеткая. Да, Егоров гнал на большой скорости по трассе, но он мог не убегать с места преступления, а просто торопиться на работу, — рассуждает управляющий партнер юридической фирмы „Юрлига-Бизнес“ (работает сейчас с Татьяной Егоровой) Иван Волков. — В пользу Егорова говорит, на мой взгляд, тот факт, что он был с сильного похмелья. Ну сложно, мне кажется, в таком состоянии думать об удовлетворении своих потребностей. Кроме того, он не сломался и не признал вины, несмотря на ежедневное давление. Это, конечно, не может однозначно говорить о невиновности, но заставляет задуматься. Еще говорят, что оба оперативника, которые вели это дело, разом ушли в отпуск, что тоже странно. Главное доказательство — показания жертвы. Но и здесь может скрываться масса нюансов. Случаи, когда родственники из числа полицейских уговаривали ребенка подыграть, чтобы посадить оппонента, у нас, к сожалению, были. Один — буквально в прошлом году. Правоохранителям о нем хорошо известно».

Потеряв сына, Татьяна Егорова не теряет надежды его реабилитировать. Для этого женщина прилагает все усилия. Чем они закончатся, предсказать сложно. Точно так же невозможно угадать, была ли смерть Сергея насильственной или это самоубийство. Пока однозначно можно констатировать только одно: это ЧП стало возможным при попустительстве силовиков. «URA.Ru» будет следить за развитием событий.