|
Андрей, и все кто участвует в организации вашей передачи. Спасибо за программу, которая помогла не одному человеку, но очень многим, в том числе тем, кто не участвует, но смотрит « Пусть говорят». И я обращаюсь к вам в надежде, что найду ответы на вопросы , которые меня очень тревожат. Думаю, те проблемы, которые возникли в жизни моей семьи, касаются многих людей, которые имеют рядом с собой психически больных родственников. Мой брат Владислав , которому уже 64 года, болен шизофренией. Живет он один, в двухквартирном доме. Раньше жил с мамой, но потом ее выгнал, теперь ей уже 90 лет и живет она у меня. Через стенку с братом живет семья, которая боится за свою жизнь. Живут, как на пороховой бочке, опасаясь пожара. И боятся не без основания . Дом , в котором они живут, деревянный, а отопление печное. Возле печки у брата большая куча всяких веток и дров. Мы бы рады у него убраться, но нас он к себе в дом не пускает. Чего опасались, то и случилось. В прошлый четверг был пожар. Благодаря оперативности пожарных, выгорела только кухня. Влад выбежал из дома, спрятался в уличном туалете. Я не знаю, как его нашли, но знаю, что пожарного Влад ткнул ножом, благодаря толстой куртки, тот не пострадал. Свидетелями были милиционеры. И все , что случилось не дает нам право (по законам нашей страны) определить моего брата в психоневрологический интернат. Родственники через суд должны доказать его недееспособность. Фактов того, что он опасен для окружающих недостаточно. В прокуратуре мне объяснили, что так как брат считается дееспособным и пожар случился по неосторожности, то дело если и заведут, то и закроют . так как он не поджог дом умышлено. И по поводу случая с ножом, тоже нет преступления, потому что нет заявления, а заявления нет, потому что нет ран. Доказать через суд, что мой брат недееспособный проблем нет. Но совершив это действие, мой брат перестанет получать пенсию. Распоряжаться его деньгами должен будет опекун. Взять опекунство над человеком, который нас близко к себе не пускает, мы с сестрой не можем. Как отвечать за действия человека неадекватного? Соседи , конечно, хотят, чтобы мы взяли больного к себе, но как мы можем его взять , если он не пойдет? Да и мы боимся жить с ним . Даже теперь, когда выбиты рамы ( при пожаре пришлось это сделать), мой брат ходит туда и уже второй день топит печь. У меня переночевал только одну ночь после пожара. А на улице минусовая температура. В больницу мы его постараемся положить, если убедим психиатра и если милиция сможет это сделать . Каждый раз Владик убегает и прячется, если видит машину, на которой его увозят в больницу. Иногда он защищается если не топором, то ножом. Привозят его в лечебное учреждение часто избитого, мирным путем не получается уговорить лечь в психоневрологический диспансер. Больницу Владик страшно боится из-за галопиридола, , укол очень болезненный. Лежать в «психушке» он долго не будет, говорят это не интернат, чтобы его там долго держать, но за это время постараемся вставим ему окна и дверь. А потом опять у соседей страх за свою жизнь, а у нас чувство вины. Если можно было бы устроить его в интернат сразу после того, как суд признает его недееспособным, то мы давно побежали бы это делать . Но вот проблема, нам говорят, что очереди можно ждать 7 и больше лет. Но встать на очередь можно только после суда. Что нам делать ? Моя история хорошая тема для вашей передачи, но мне бы не хотелось появляться на публике, хотя как Богу угодно будет. Вот что интересно, хотя мы с сестрой обе пенсионерки, мы можем стать опекунами нашего брата. Но , ухаживая за своей девяностолетней мамой, я не могу получать деньги по уходу за престарелой, потому что сама пенсионерка. Можно , конечно, схитрить и попросить более молодого человечка написать заявление о том, что тот будет ухаживать за бабушкой, чтобы прибавили к маминой пенсии 1300 рублей ( или 1400 руб.), положенные всем, кто достиг 80 летнего возраста. Но почему надо обманывать? Я боюсь Бога и не хочу лгать. Очень бы хотелось, чтобы подкорректировали наши законы.
(орфография письма сохранена)
|
|
|
