Врачи ГБУЗ МО Видновского перинатального центра отняли у моего новорожденного ребенка

Врачи ГБУЗ МО Видновского перинатального центра отняли у моего новорожденного ребенка все шансы на первый вдох в день родов на 40 неделе беременности.
Волею судьбы мне пришлось столкнуться с судебными разбирательствами, касаемо проведенных мне родов в 2016 году. Из них я поняла, что у каждого врача своя правда, но она должна быть обоснованной и профессиональной с точки зрения врачевания, а не профессионального сокрытия своих ошибок.
С 21.09.2015 я встала на учет в поликлинике по месту прописки на сроке 8-9 недель беременности. При получении первых анализов было выявлено наличие воспалительного процесса. В ходе проведенного обследования, был выставлен диагноз «Двусторонний пиелонефрит» и я получила рекомендацию о госпитализации.
С середины декабря 2016 года я находилась на госпитализации в роддоме. Через две недели меня выписали, дав рекомендацию попасть на консультацию в МОНИИАГ. При выписке лечащий врач сказала, что помочь мне сохранить беременность, при таком диагнозе, могут только там.
11.01.2016, на сроке беременности 25 недель, состоялась моя первая консультация в МОНИИАГ. В результате ознакомления с моими анализами, УЗИ и опроса, был поставлен предварительный диагноз «хронический гломиерулонефрит». Назначили много дополнительных анализов, консультация в МОНИКИ у нефролога, были назначены препараты лечения и следующая дата приема в МОНИИАГ.
На приеме в МОНИКИ нефрологом был подтверждён мой диагноз «хронический гломиерулонефрит» (сложное заболевание почек). (В следствии обострения данного заболевания почек из организма огромными количествами выводится белок, необходимый для правильного внутриутробного развития ребенка. Исходя из этого моим врачом в МОНИИАГ, подбирались препараты лечения, направленные на сохранение беременности и создание условий для правильного развития ребенка.
На фоне лечения беременность была доношена до 37 недель. На УЗИ продолжало выявляться нарушение кровотоков плода.
При получении результатов моих анализов, УЗИ, осмотра, так же учитывая имеющийся рубец на матке, было принято решение подобрать роддом «посильнее». Во время приема, созвонившись с главврачом Видновского перинатального центра, моя врач договорилась о том, что меня туда примут на родоразрешение путем кесарева сечения.
Опуская многочисленные подробности, вся моя беременность состояла из постоянных поездок по врачам, сдачи огромного количества дорогостоящих анализов, постоянного приема прописанных препаратов, уколов и капельниц.
31.03.2016 я покидала кабинет врача в МОНИИАГ, получив инструкции касаемо пребывания в Видновском роддоме (было сказано не брать с собой никакие дорогостоящие препараты, т.к. роддом ими обеспечен, я буду там их получать), и с направлением на госпитализацию 06.04.2016 (в котором врач указала, что госпитализация по договоренности с главврачом).
06.04.2016 я приехала в Видновский перинатальный центр. После осмотра с врачом была беседа, в ходе которой я подробно описала свою ситуацию и предоставила соответствующие документы: заключение нефролога МОНИКИ, показала все листы назначений и заключений, указала, что в направлении указано о договоренности с главврачом, о родоразрешении на 38 неделе беременности. Мой рассказ был прерван фразой «Я у тебя такого диагноза не вижу» и меня отправили в палату. (Каким образом по внешним признакам врач гинеколог мог определить наличие или отсутствие почечного диагноза мне до сих пор остается не понятным).
07.04.2016 было проведено УЗИ плода, по результатам которого, врач сказал, что у меня и малыша всё хорошо, нарушений плацентарного и плодового кровообращения не выявлено, шов на матке после первого кесарева сечения (в 2007 году) состоятелен. (За всё время беременности это было первое УЗИ, на котором не было обнаружено никаких отклонений по кровотокам и т.д., врачей это не насторожило и вообще до момента родоразрешения больше НИ ОДНОГО УЗИ мне не было проведено).
В дальнейшем мне были отменены все препараты, принимаемые мной во время всей беременности, объясняя это тем, что большинство препаратов были направлены на разжижение крови и это создавало большие риски перед полосной операцией). Пролежав неделю в палате, не получая от роддома совершенно никакого лечения, меня выписали домой, повторная госпитализация была назначена через неделю. При повторной госпитализации так же не было назначено никаких препаратов кроме валерианы по 1 таблетке 3 раза в день, УЗИ так же не проводилось. Обследование меня и ребенка, с момента проведения последнего УЗИ (07.04.16), до момента проведения операции (25.04.16), ограничивалось утренними, редко своевременными, обходами и всё. Лечащего врача я очень просила отправить меня на УЗИ плода и, желательно, УЗИ почек, в ответ я слышала, что народу очень много и пока такой возможности нет. Вечером перед операцией начались очень сильные боли в тазовой части и внизу живота, сразу пожаловалась акушерке, сказали ждать врача, но врача никто не позвал. Найдя сама врача в коридоре сразу ей рассказала о сильных болевых ощущениях. МЕНЯ ДАЖЕ НЕ ПОСМОТРЕЛИ, сказав, что это нервное перед родами, а малыш тем временем продолжал слишком активно пинаться. Утром, в день операции, после очистительных процедур, я уснула около 8:30 утра под шевеления малыша, они были уже не такими больными как вечером. В 10:50 меня разбудила акушерка и проводила в операционную, утреннего обхода в тот день не было.
Операцию провели лишь на 40 неделе (25 апреля 2016г.), вопреки рекомендаций специалистов МОНИИАГ. Так же, позднее, я узнала, что на самом деле данные препараты отменяют всего лишь за сутки до операции, что на такой длительный срок малыша и меня нельзя было оставлять без них, т.к. у женщин с моим диагнозом, сохранение и продолжение беременности достигается только благодаря подборке кроверазжижающих препаратов.
Четко запомнился момент, когда по окончании операции, пристегнув мне руки к операционному столу, меня подвезли к металлическому столу, на котором лежала моя дочка. Внешне она выглядела как совершенно здоровый спящий малыш, только дыхания не было, только тогда я начала понимать что произошло. Мой ребенок был мёртв.
26.04. вечером пришла врач, которая вела мою палату в Видновском роддоме, пыталась объяснить, насколько для всех был неожиданным исход операции, и то, каким застанут ребенка и то, что мой шов от первого кесарева сечения( в 2007 году) был истончен до примерно 1мм, что для них это было шоком. Сказала, что не могла прийти раньше, потому что ходила в МОРГ на вскрытие моей малышки, что по первому этапу вскрытия, было сказано, что девочка погибла за период от 15 минут до 2 часов до начала операции. Забегая вперед, скажу, что подделывая данные моих больничных карт, она укажет, что на отсутствие шевелений малыша я жаловалась с 6:30 утра и, что идя на мою операцию, врачи знали о внутриутробной гибели плода и несостоятельности шва. Что сердцебиение ребенка не прослушивалось, при этом по факту обхода в тот день не было и никто меня не слушал.
Смерть, горькие слезы, похороны…
В гистологическом исследовании - острая асфиксия, обусловленная острым нарушением плацентарно-плодового кровообращения. Моя девочка была бы жива, окажись я в руках врачей, а не «оборотней» в халатах, у которых были данные по всем возможным рискам, рекомендации врачей, исследующих течение беременности только с моей патологией. И, если бы хоть один из врачей Видновского роддома проявил должное внимание к моему ребенку, то сейчас мы с мужем, как другие счастливые родители, поправляли бы одеяло в детской кроватке, а не землю на могилке.
Спустя 2,5 месяца со дня похорон, я, переполненная горем и печалью, с трудом решилась подать иск в суд на ГБУЗ МО Видновский перинатальный центр. Полтора года судебных разбирательств, ожиданий, проведения экспертиз и т.д., закончились решением суда в сторону ответчика. В экспертизе приведено не мало фактов, подтверждающих преступную халатность врачей, так же черным по белому указано, что выжидательная тактика ведения моей беременности, по мнению экспертов, была ошибочной, что если бы операция была проведена хотя бы на сутки раньше, то малыш родился бы живым, что еще по показателям КТГ операция была показана гораздо ранее фактически проведенной, НО в конце эксперты вставили фразу, что «прямой причинно-следственной связи между действиями врачей и гибелью ребенка не усматривают». В своих выводах судья указывает, что мы не предоставили доказательств о нанесении мне морального вреда, по этому нам отказано в удовлетворении исковых требований, а так же суд возлагает на меня обязательства о возмещении Видновскому роддому материальных затрат по проведению судмедэкспертизы, которые составляют порядка 145 тысяч рублей.
Огромное количество вопросов остается без ответов... Но более всего не понятно и страшно, - почему такие люди работают в больницах? Неужели вся работа сводится только к тому, что бы подклеить «нужный» результат в карту, прикрывая фатальные ошибки друг друга? Почему за то, что своей халатностью и цинизмом, эти люди лишили жизни моего ребенка, я ещё должна кому-то платить, возмещая расходы??? Если потеря малыша не является моральным вредом, то что вообще врачи вкладывают в эти слова? О какой морали и ценностях могут говорить эти «люди»?!
Время, к сожалению, не лечит. Иногда, кажется, что боль понемногу уходит, но это лишь временная видимость, как очередная иллюзия до момента, пока все эмоции не нахлынут с новой силой.
Где брать силы на борьбу с несправедливостью и кому жаловаться, если действуя в рамках Российского законодательства, я же ещё оказалась виновата и не права в своих жалобах и заявлениях, судя по Решению суда? (ДЕЛО № 2-18/2017 (2-3501/2016;) ~ М-3292/2016 в Видновском городском суде МО). Решение об отказе в удовлетворении иска вынесено 08.11.2017 г. Протокола заключительного заседания на 28.11.2017 г. в канцелярии суда нет.
С уважением,
Маслова Олеся вячеславовна
тел. 8-926-928-41-59