Морщининой Валентины Михайловны из Ханты-Мансийска разыскивающей своего сына

Добрый день, уважаемая редакция!
Отправляю Вам письмо от 70 летней матери-инвалида-пенсионера, разыскивающей своего пропавшего сына 10 лет!
Помогите, пожалуйста!
ПИСЬМО в телепередачу «Жди меня»
От Морщининой Валентины Михайловны из Ханты-Мансийска (895****0764), разыскивающей своего сына.

В 2015 г.8 сентября , сын Дербышев Алексей Сергеевич, дежурил на лодочной станции и после обеда, где-то в 14.30, на берег подошли 2 зубопротезистов и попросили , чтобы кто-нибудь из них, перевез на лодке в Горнореченск.

Тесть моего сына посоветовал: «Леха – вези , денег заработаешь». В этот же день у сынишки Савелия моего Алексея, было день рождения (2 месяца), Лешу поздравляли и он «проставлялся».

По моим данным, Леша согласился, сели в лодку 5 человек (1. Мой сын –Дербышев Алексей Сергеевич рождения 4 мая 1977 г. 2. Знакомый сына Новопашин Владимир Викторович 18 мая 1976 года рождения, 3. Два зубопротезиста (фамилии их не помню) 4. Человек, которого я не знаю.)

Приехали они в Горнореченск, протезисты вышли и пошли к жителю Горнореченска по фамилии Коморка, у которого они регулярно останавливались.
Мой сын с Новопашиным сначала зашли к Вадиму Рыжкову.
И сын попросил Вадима Владимировича отвезти его к Муравину Василию.
А когда, год спустя, я разговаривала с ними со всеми, мне сказали, что мой Алексей тогда был абсолютно трезвый. А в последствии, при опросе их же следователем, они почему-то показания поменяли.
Рыжков приехал за Алешей, чтобы его отвезти на берег, а Вадим сослался, что ему надо на работу и ушел.
Привезли их на берег, посадили в лодку, они завели мотор и поехали.
Только Муравин в своих показаниях, говорил, что их садилось в лодку двое, а по моим расследованиям, и подтвержденное экстрасенсами, к которым я обращалась, что их было трое.
После этого я снова поехала в Горнореченск и стала спрашивать Вадима: сколько человек он садил в лодку и он подтвердил, что троих. При этом Муравин утверждает, что в лодку садилось двое, хотя самого на берегу не было.
Я у Вадима спрашивала, кто тот третий человек, а он увиливал, говорил, что было темно и не видно и т.д.
Но и он и я знали кто был тот третий человек. (Ковальский Слава). Просто все его бояться, т.к. даже если он изобьет кого-то или убьет, то ему ничего не будет, потому что его сестра в милиции работает и он дружит с участковым.
А Вадим и Вася пожилые люди и им не хочется портить отношения с участковым, а Ковальчук они бояться.

Когда все кто в лодке были, приехали в Сосновку, в то время там находились 2 сторожа: Яровенко Александр Петрович и Худеев Сергей. Они в то время сторожили подбазу «Красноленинскнефтегазгеология» ген.директор Андреев Владимир Сергеевич. Потом подбазу убрали, а оборудование сторожили.
Это люди, которые являются свидетелями, т.к они видели и сына и других в лодке в тот день.

Еще их видеть могли экипаж 2-х маломерных судов и КЭСКа, в то время стоящих на берегу.
В своих расследованиях я узнала, что в Сосновке, в то время, емкости из под керосина Андреев продавал фирме «Ямпас» из Ханты-Мансийска директору Фролову(Филиппову- один и тот же человек). Их тоже можно опросить.
На маломерных судах было человек 8 и сам директор Валерий Борисович, а еще рабочие и сварщики.Мне это подтвердила главный бухгалтер данной фирмы Ирина Евгеньевна. Название суднов «Стерх» и «Байкал» . Те кто там присутствовал и кого я уточнила : Бедрин Алексей Яковлевич, Балакин Александр Сергеевич, Балакин Андрей Сергеевич, Сергей Сергеевия, братья проскуряковы, Николай Юрьевич и еще был Василий, Холодилов Владимир Викторович, Бикшанов Тетраддин Ниязович. Я узнала только 10 чел, а други так и не узнала.
Точно знаю, что правоохранительные органы никого из них не опрашивали, только директора Валентина Борисовича.

Когда я опрашивала сторожей, то Еровенко сказал, что ничего не видел и не знает, а Худеев рассказал, что, когда приплыли эти судна началась такая стрельба, что он решил как-будто война началась. А на самом деле, Местный предприниматель Вильямс Аркадий Петрович привозил постоянно на эти судна пиво в пластмассовых бутылках, а те в качестве забавы потом расстреливали эти бутылки.
Главный бухгалтер Ирина Евгеньевна , а также капитаны судов проконсультировали меня по времени движения судов и лодки и получмлось, что мой сын выехал из Горнореченска в 9 час, в 10-ом часу вечера, когда было еще не темно, они приехали в Сосновку. Целью поездки в Сосновку сына- Алексея Дербышева и Новопашина – это был поиск работы. За неделю до этого , т.е. до 8 сентября, они в поисках работы также приезжали на лодке в Ханты-Мансийск, где узнали, что открылась организация по добыче золота. По поводу этой организации, добывающей золото, мне также подтвердил информацию руководитель Департамента природных ресурсов и недропользования, Волчанский Евгений Александрович (тел.8(3467)35-30-51). Это район Саранпауля, где еще в советские времена велась золотодобыча.
Там и сейчас есть легальная организация – Сосьвапромгеология и Саранпаульполярный квартал, на склоне при полярном Урале.
Там очень много нелегальных золотодобытчиков, где рабсила тоже нелегальная (скорее всего люди в рабстве), где, возможно, мог бы оказаться и мой сын.
В последствии я сама хотела сама лететь в Саранпауль на розыски и с этой целью я за помощью обращалась в МЧС и другие организации. Но мне никто не помог. Мне показалось, что меня хотят пускать туда! (В Саранпауле предприниматель и руководитель Сосьва промгеология – Андреев Андрей Алексеевич (тел.8-3467-445-494),, Центроспас – руководитель в Саранпауле Шевченко Дмитрий Леонидович, Скоробогаткин Валерий Васильевич (8-3467-33-66-29), зам.директора , а директор Центроспас : Чекунов Юрий Васильевич (8-3467-32-90-68), адрес ул.Посадская 17 г.Ханты-Мансийск.
И поиски все бесполезны, я оратилась к нашему губернатору ХМАО-Югры Комарововй Н.В,. Оттуда меня перенаправили к генерал-майору Романице и помогли получить социальное жилье в Ханты-Мансийске.
Меня принял лично Романица, но по части помощи в поиске сына, ничего не изменилось.

Когда я стала жить в Ханты-Мансийске, я продолжила свои поиски.
Я стала искать эту фирму «Ямпас». Нашла начальника транспортного отдела Виктор Федорович Ворошников. Директор фирмы «Ямпас» у него арендовали офис, но съехали, Ирина Евгеньевна уволилась, Воротников ее не знает.
Затем я пошла в инспекцию речного судоходства и разговаривала с Челак Владимиром Васильевичем (на ул.Сутормина 20)
Ему я назвала фамилии и судна, а он Балакиных назвал отморозками, кроме того он сказал, что знает директора, который по сей день работает в судоходстве.
Я решила с ним не встречаться, поскольку посчитала бесполезным. Так как сколько бы я ни писала, всех участников этой ситуации, тех кто был на лодке, на суднах и свидетелй никто не опрашивал. Тот же Балаккин спокойно продолжает жить в Ханты-Мансийске на ул.Свердлова 15.

Потом я писала в Комитет по Правам Человека – БЕСПОЛЕЗНО.
Обращалась за поддержкой в партию ЛДПР Денисову (8-3467-32-13-00), после чего вышла статья в «Чиновник.ру» - «Нет тела - нет дела» от 03.03.2014, но и на это никто не обратил внимания.
Далее я поехала в п.Луговской , про который мне говорила мать Новопашина, еще не знавшая в тот момент, что ее сын Владимир – жив. Передавали, что видели, что Новопашина, как-то видели в Луговском, когда он проходя мимо дела, сказал : «Привет, деда!». В Луговском я встретилась с братом отца Новопашина, Виктором, с женой Новопашина – Татьяной и с братом Новопашина и они мне подтвердили, что он был здесь примерно, 20 сентяря, в то же время у них пропала лодка «Крым-5» , а у соседа мотор пропал. Лично Владимира они не видели, а видел только дед и Татьянина подруга Печникова Людмила (тел.3-78-098) . Людмила видела, что Новопашин пошел в сторону друзей Дербенева Виталия Вадимовича и Платонова, с которыми вместе сидели.
Телефон Татьяны Новопашиной 89028145996, 8-3467-378-322, тел. Рыжкова Вадима Петровича 8-9-11-96-500
Я обращалась в газету «Новости Югры» , корреспондент Сергей Тимофеев выезжал в наш поселок летом 2011 и опрашивал всех, кого я называла. Но на статью никто не обратил внимания.
Я подозреваю, что в этом деле замешан Рыжов Валерий Александрович. Я ходила к его заму Ишкунову, а затем и Рыжову и просила опросить сожительницу Новопашина, которой он, по слухам, звонил.
У прокурора Чурикова была, чтобы проверил документы и звонки у Новопашиной. Он дал такое предписание, но он не сделал этого, т.к. пожалел якобы убитую горем мать, т.к. Новопашина притворилась убитой горем и везде говорила, что сын утонул , а на самом деле уже знала, что он живой, в подтверждении этого , она не написала ни одной бумаги на розыск сына.
Для меня очень важно найти Новопашина, ведь он является главным свидетелем.
Исходя из этого, я считаю, что надо было начать служебное расследование , но Рыжов ссылался, что был в отпуске и не начал его.

Выводы :
1. Дело о пропаже людей не завели, людей на берегу не опросили. Там было человек 30, была хорошая погода, было тепло и солнечно.
2. Заявление мое не приняли, мне врали.
3. Открыли через год, дело не уголовное , а розыскное, причем о розыске лодки, а не людей.
За месяц до пропажи, Новопашин ездил в Краснодар с любовницей Людмилой Борисовной (89519746100) Там он обокрал сестру Людмилы, выгреб все золото, которое потом подарил своей матери Надежде. И затем исчез. Это подтвердил опер Граник, которому часто приходилось , утонувших в Оби людей. Он сделал запрос об утонувших людях, в котором ему сообщили, что с 2005 по 2010 год ни одного утонувшего выловлено не было. А значит и моего сына в утонувших тоже нет.
А когда я будучи на приеме у Рыжова, сболтнула, что наняла детектива , имея ввиду Граника, он стал меня избегать, т.к. очевидно на него повлияли.
Обращалась в центр правовой и психологической помощи в экстренных ситуациях (экстрасенсы) к Виноградову М.В.
Потом обратилась к Советнику юстиции Ивлеву, который и написал о нашем случае статью в Чиновник.ру «Нет тела-нет дела!».
Ивлев меня познакомил с Викторией Деревянко с Украины, которая помогла уточнить, что Новопашин жил на Украине.
А потом пришло сообщение 30.09.2014 г. от некоей Ольги, что в статье «Вернадская Наталья» , она узнала Новопашина, но фамилия и имя другое, что, я считаю, похоже на Новопашина (он вполне мог поменять свое имя). На груди у него выколота наколка большой крест, по которому его и можно найти. Телефон Ольги 8-916-902-23-53.
Адрес Громика : г.Сургут ул.Маяковского 31 офис 717 тел. 8-3462-677-920
Еще вспомнила одну свидетельницу: Наталью Окулову (Дацюк), которая в 2007 году ехала в Ханты-Мансийск через Приобье и видела Новопашина в магазине, а когда допрашивали на следствии, она высказала неуверенность. А дома своей разговорчивой маме сказала правду.
Дело было так: стоя в очереди в магазине в Приобье, увидела, что вошел Новопашин Владимир, пошел вне очереди сразу к прилавку , спрсил сигареты, повел глазами по очереди, увидел Наталью , узнал и сразу как сиганул из магазина, а ему вслед какая-то женщина закричала «Вова,Вова!», он и сдачу не взял и сигареты!
Наталья это же рассказывала корреспонденту «Новости Югры» Тимофееву Сергею.. Ему же Наталья призналась, что скорее всего меня начнут притеснять, а у меня дети и если что, я откажусь от своих слов, т.к. Новопашин может и голову оторвать, а она боится, и знает его хорошо с 9 класса.
Раньше с Надеждой Новопашиной мы очень тесно дружили, и хлеб и соль делили, все трудности вместе проходили. А когда я ее попросила написать заявление о том , что знает, что ее сын жив, а моего могла убить или в рабство сдать, она категорически отказалась. Понятно, т.к. если ее сын много раз сидел и сейчас он как-то замешан в этом деле, то она боится , что его опять будут бить и посадят, поэтому она и молчит. А мой сын Алеша с ним дружил, т.к. учились вместе в школе, и сын надеялся на свою порядочность, а Новопашин сам к нему навязался в друганы, т.к. в деревне с ним никто уже не хотел дружить и все знали, что от него всегда надо ожидать какую-то пакость!

Я в основном , все, как могла изложила.
Нам надо искать Новопашина, а через него и узнаем, что случилось с моим сыном.
Только желательно, чтобы Новопашин не догадался, что мы его ищем..
У меня к Вам большая просьба- отошлите далее мое письмо по соответствующим инстанциям.
От моих писем все правоохранительные органы отписываются и сверху спускают опять на места сюда, а здесь уголовное дело по факту пропажи людей не заводят,
А голословно утверждают, что напились и утонули, хотя факты говорят об обратном.
Прошу Вас мне помочь попасть :
1. На передачу «Пусть говорят»
2. Битва экстрасенсов, а лучше «Экстрасенсы ведут расследование"
3. Главное следственное управление
Большое спасибо, заранее! Очень надеюсь на Вас !
С уважением, Валентина Михайловна Морщинина (895****70764)
Пропали без вести 03.03.2014


Полковник Фисенко С.В. во всех бумагах, касающихся розыска Дербышева А.С. и Новопашина В.В., констатирует, что розыскные дела в отношении указанных лиц неоднократно проверялись прокуратурой и вышестоящими полицейскими инстанциями, и ничего – претензий нет. Это неудивительно, ведь прокуратура так же бездействует, как и полиция. («Нет тела – нет дела». 02.03.2014)
«Нет тела – нет дела!»
Несмотря на очевидные факты многократных отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, полковник полиции Фисенко С.В. непринужденно указывает на необоснованность жалоб заявителя Морщининой В.М.?
Не секрет, в России по давно сложившейся следственно-оперативной практике действует негласное правило: «Нет тела (трупа) – нет дела». Этим успешно пользуются преступники: они стараются спрятать труп, чтобы хотя бы оттянуть момент возбуждения уголовного дела, выиграть время. Зачастую им удается таким нехитрым способом вовсе предотвратить возбуждение дела и производство расследования.
Можно ли заставить государство эффективно искать пропавшего человека?
Разумеется, в таком случае совершенное преступление остается незарегистрированным и нерасследованным, а перспективы его последующего раскрытия, расследования и судебного разбирательства зависят от целого ряда обстоятельств весьма непредсказуемого свойства, что на практике в большинстве случаев означает невозможность спустя длительное время убедительно доказать виновность конкретного лица.
Кстати, так называемый битцевский маньяк (Пичушкин), убивший в Москве в 1998-2006 годах не менее 61 человека, на следствии и в суде прямо назвал принцип: «Нет тела – нет дела» в качестве определяющего при принятии им решения о способе как первого убийства (своего приятеля Одийчука М.), так и последующих 50 жертв.
Именно на невозбуждение дела или на явно запоздалое его расследование рассчитывают преступники, предпринимающие меры для сокрытия трупа.
В сентябре 2005 года, то есть когда за плечами у Пичушкина накопилось уже 50 убийств, еще не было возбуждено ни одного уголовного дела, а 5 десятков жертв маньяка бесследно исчезли благодаря абсолютному бездействию «правоохранителей».
Совместным приказом Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ от 27 февраля 2010 года утверждена инструкция «О порядке рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и иной информации о происшествиях, связанных с безвестным исчезновением граждан», в которой перечислены 18 конкретных пунктов о признаках криминального исчезновения граждан, обязывающих следователей положительно решать вопрос о возбуждении уголовного дела. Причем этот перечень не является исчерпывающим, то есть следователь вправе усмотреть (помимо приведенных) иные признаки, указывающие на необходимость немедленного возбуждения уголовного дела.
Эта инструкция, специально введенная в действие для пресечения массовых злоупотреблений с отказом в возбуждении уголовных дел, вовсе не является каким-то откровением для российских «правоохранителей», поскольку задолго до ее принятия были разработаны и внедрены в практику многочисленные методические рекомендации и инструктивные письма, обязывающие оперативный и следственный аппарат своевременно принимать решение о возбуждении уголовного дела в случае отсутствия трупа при наличии данных, указывающих на возможную криминальную причину исчезновения без вести пропавшего лица.
Вместе с тем мы знаем, что наличие хороших законов, приказов и инструкций вовсе не гарантируют законность и правопорядок, поскольку замечательные законы постоянно нейтрализуются посредством их неисполнения.
Грубо говоря, российские законы и инструкции – это благие намерения, а в работе «правоохранителей» господствует начальственное усмотрение и так называемая «понятийная» практика, заключающаяся в негласной максиме: «Дело должно вылежаться, а если нет тела, то нет и дела».
Пресловутая целесообразность заменяет собой требования нормативных актов.
Проблема заключается в том, что примерно 80% исчезнувших без вести лиц вскоре обнаруживаются (нередко живыми и здоровыми). В связи с этим неизбежно возникает вопрос: зачем возбуждать уголовное дело, если вскоре «труп» сам явится домой или станет известно о его местонахождении, что означает отсутствие события преступления, соответственно, уголовное дело подлежит прекращению как необоснованно (или преждевременно) возбужденное.
В этом разрыве требований инструкции о своевременности возбуждения уголовного дела по признакам криминального исчезновения лица и соображениями некоего здравого смысла, обычной житейской логики или в надежде «на авось» заключена основная причина злоупотреблений, влекущих за собой укрывательство убийств.
Понятно, что целью этих злоупотреблений, выражающихся в умышленном бездействии «правоохранителей», является нежелание делать «лишнюю» работу.
В российской следственно-оперативной практике неофициальная бюрократическая концепция о «лишних» или «неперспективных» делах означает трагедии не только исчезнувших людей, которых реально никто не ищет, но и их близких, интересы которых никто не в состоянии защитить.
Беда в том, что при неясных причинах исчезновения лица чиновниками от следствия первоначально презюмируется, что пропавший вернется сам, поэтому начальник «рекомендует» следователю не торопиться с возбуждением уголовного дела, а подождать, дать соответствующие поручения органам дознания, попробовать в пределах установленного законом срока прояснить ситуацию для принятия законного и обоснованного процессуального решения.
С формальной точки зрения все вроде бы законно и логично.
Однако в действительности именно в таких ситуациях зачастую происходит укрывательство совершенного преступления, поскольку к моменту вынесения постановления в большинстве случаев ситуация остается такой же непонятной, как и в первый день, а в действие вступает фактор перманентного наличия других дел. Ситуация «зависает». Соответственно, в 99% случаев следователь принимает решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Почему? Потому что работы мало не бывает, а больше за те же деньги никому не надо. И это как бы понятно, хотя бы при первом приближении, но фактически, если лицо не обнаруживается живым в обозримом будущем, можно с некоторой степенью вероятности (примерно 60-70%) считать, что имело место убийство. Или самоубийство. Или несчастный случай. Но к тому времени само событие исчезновения лица без вести уже потеряло актуальность, а значит, доказательственную «перспективность», поэтому при отсутствии дополнительных веских аргументов в пользу версии об убийстве уголовное дело почти никогда не возбуждается, а в дальнейшем при сложившейся системе прокурорского надзора ситуация практически во всех случаях заволокичивается.
Именно этот момент заранее известной волокиты, заведомо уничтожающей шансы на благополучное расследование, и должен быть поставлен в вину государственным органам по борьбе с преступностью как критическое свидетельство государственного укрывательства неочевидных убийств, сопряженных с безвестным исчезновением лица.
Иными словами, следователь с молчаливого согласия или даже указания своего начальника посредством вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела умышленно обрекает конкретный случай на заведомую волокиту и предсказуемую утрату перспектив расследования.
В Российской Федерации государственное укрывательство неочевидных убийств, заявленных в связи с безвестным исчезновением граждан, осуществляется в основном посредством вынесения постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Лишь мизерное количество таких постановлений отменяется с одновременным возбуждением уголовных дел, которые все равно имеют (за редким исключением) традиционную судьбу практически бесполезных отказных материалов. Таким образом, при указанных выше обстоятельствах государство обязано отвечать за массовое невозбуждение уголовных дел и непроведение качественного расследования, повлекшее невосполнимую утрату доказательств, при наличии в событиях безвестного исчезновения граждан признаков криминального характера происшествий.
Система укрывательства «неперспективных» неочевидных убийств основана именно на преднамеренном бездействии всех субъектов «правоохраны.
Механизм злоупотреблений «правоохранителей» при укрывательстве неочевидных убийств путем бездействия прост: каждый бездействующий государственный орган перекладывает ответственность на «смежника», а в результате волокиты и ведомственных «разборок» с течением времени происходит невосполнимая утрата (невозможность отыскания) доказательств и перспектив благополучного расследования.
На практике случаи возбуждения уголовных дел после многократной отмены отказных постановлений достаточно редки, обусловлены настойчивостью заявителей, требующих расследования, как правило, сопряжены с фактами применения недозволенных мер дознания и предварительного следствия, а зачастую – с тяжкими судебными ошибками.
Причина этого явления заключается в низком профессионализме органов дознания и следователей. Государство знает об этом, поэтому российские чиновники от следствия преднамеренно закрывают глаза на умышленное укрывательство преступлений.
Систему порочных отношений, сложившихся в российской практике укрывательства неочевидных убийств, разорвать достаточно сложно, поскольку все звенья правоохранительной «цепи» завязаны на «палочной» оценке результатов работы и показателях статистической отчетности.
Из года в год в России под эгидой Генеральной прокуратуры РФ осуществляется манипулирование уголовной статистикой, фабрикуются заведомо ложные показатели отчетности по всем направлениям правоохранительной деятельности, в том числе и по убийствам.
Прокуроры, научившись «липовать» по «мелочам» (нетяжким преступлениям), неизбежно вовлекаются в фальсификации и в отношении регистрации и учета убийств.
Понятно, что проще всего «корректировать» и «оптимизировать» показатели в отношении неочевидных явлений, в частности, убийств.
Российские следователи всячески избегают возбуждать дела о неочевидных преступлениях, в том числе в связи с безвестным исчезновением граждан по двум взаимосвязанным причинам:
а) ввиду особой сложности доказывания;
б) общей низкой профессиональной подготовкой российских «правоохранителей».
Ежегодно списываются с государственного учета данные о без вести пропавших 15-летней давности, что позволяет механически, из года в год, сокращать число разыскиваемых лиц без проведения розыскных мероприятий.
Как эти тенденции отражаются на жизни «простых» людей, рассмотрим на двух примерах, иллюстрирующих два разнонаправленных вектора в практической деятельности российских «правоохранителей».
Дело Медкова
Дело Медкова наглядно показывает, почему российские «правоохранители» стараются не возбуждать уголовные дела в отсутствие трупа, а отсутствие возбужденного уголовного дела по факту безвестного исчезновения Дербышева не позволяет его матери (Морщининой В.М.) считать, что российское государство выполнило свои обязательства по защите права на жизнь и эффективное средство правовой защиты.
17 апреля 2003 года в прокуратуру Новоселицкого района Ставропольского края обратилась с заявлением жительница села Китаевское Марина Медкова о безвестном исчезновении ее 14-летней дочери Татьяны (на фото), которая ушла из дома 12 апреля 2003 года и не вернулась.
Уголовное дело было возбуждено лишь 5 ноября 2003 года, то есть спустя 6,5 месяцев, поскольку следователь неоднократно выносил постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, мотивируя принимаемые решения тем, что пропавшую Татьяну после 12 апреля неоднократно видели в селе Китаевское живой и невредимой, но домой она не вернулась.
19 декабря 2003 года 17-летний Дмитрий Медков, брат исчезнувшей Татьяны, будучи доставленным в местное отделение уголовного розыска, якобы, добровольно сообщил оперативникам Каргалеву С . и Михневу А., что 12 апреля 2003 года он якобы убил и сжег свою сестру Татьяну.
Сразу проверили Медкова на полиграфе, и о, чудо техники – полиграф подтвердил виновность Димы.
Показания Медкова об обстоятельствах убийства Татьяны полностью подтвердил его друг Алексей Хиленко, который, посетив ИВС, заявил, что якобы был очевидцем убийства, видел, как Медков выносил труп Татьяны во двор, на огород, где, якобы, расчленил, а затем сжег в топке бани, а несгоревшие части тела выбросил в реку Толузовку.
Разумеется, после рассказа Медкова об убийстве своей сестры Татьяны он был арестован.
На суде зачитали обвинительное заключение, в котором было указано, что Дмитрий (на фото) дома избил свою сестру; Татьяна упала виском на острый угол батареи и скончалась от полученных телесных повреждений; обстоятельства происшествия и характер травмы были тщательно описаны.
Как указано в обвинительном заключении, Медков признал себя виновным полностью, подробно показал об обстоятельствах убийства и последующего расчленения и сжигания частей тела своей сестры; признательные показания подтвердил на месте происшествия.
14 июля 2004 года судья Иванов Ю.И. решил, что Медков Д.Ю. убил сестру из-за внезапно возникших личных неприязненных отношений и с учетом заключения московской стационарной судебно-психиатрической экспертизы от 5 мая 2004 года, признавшей Медкова невменяемым, назначил ему бессрочное лечение в психиатрической больнице специального типа как особо опасному параноидному шизофренику, страдающему хроническим психическим расстройством.
Кстати, через 4,5 года, в январе 2009 года, было получено совсем иное заключение судебно-психиатрической экспертизы, согласно которому Медков Д.Ю. вменяем, никакой параноидальной шизофренией не страдал, соответственно, заключение от 5 мая 2004 года является ошибкой.
Но постановлением суда от 14 июля 2004 года Медков Д.Ю. был направлен на бессрочное принудительное лечение в Ставропольскую психиатрическую больницу специального типа (за 150 км. от села Китаевского).
Все бы было хорошо для оперов, следователей, прокуроров и судей, совместными усилиями сфабриковавших дело, если бы вдруг 3 декабря 2006 года Марина Медкова не получила письмо от своей «убитой» дочери Татьяны.
Кстати, в связи с таким поворотом этой истории несложно представить, сколько невиновных в убийствах необоснованно сидят ныне в российских колониях при существующем уровне «профессионализма» и «добросовестности» следователей, прокуроров и судей.
Но как ни парадоксально, в данной ситуации не это обстоятельство обращает на себя внимание в первую очередь.
Возмутительно то, как российские власти цинично-покровительственно отнеслись к уголовно-наказуемым прегрешениям своих охранителей (следователей, прокуроров, судей и прочих «специалистов»), сфабриковавших дело, отделавшись от потерявшего здоровье в результате их «деятельности» молодого человека подачкой в качестве компенсации вреда, причиненного социально близкими авторитарному государству субъектами. Но об этом речь пойдет чуть ниже.
В письме Татьяна объяснила матери, что она просто убежала из дома из-за ссоры с ней, произошедшей накануне. Вышла замуж за Умара Таймударова, человека мусульманского вероисповедания, приняла ислам, родила сына и проживает в Дагестане в поселке Шамилькала. Указала свой номер телефона, по которому Марина Медкова сразу же позвонила и убедилась, что дочь действительно жива. Татьяна дозвонилась даже до находящегося на лечении в психиатрической больнице брата Дмитрия.
11 января 2007 года Медков Д. был освобожден от принудительного лечения, получив в 2007 году от государства вторую группу инвалидности, извинения от прокурора и от суда - «смешную» компенсацию вреда в размере 500 тысяч рублей.
Так раскрылась фальсификация этого уголовного дела. Но виновные в многочисленных злоупотреблениях, приведших Медкова на 3 года в психиатрическую больницу специального типа, не понесли существенного наказания, государство отнеслось снисходительно к их злоупотреблениям.
Прокурор Новоселицкого района Кошкидько Г. и судья Иванов Ю. сначала вроде как ушли в отставку. Но не тут-то было. Вскоре непотопляемый прокурор Кошкидько стал прокурорствовать в более престижном районе, а такой же непотопляемый судья Иванов Ю.И. «всплыл» в качестве председателя Кимрского городского суда Тверской области.
Следователь-фальсификатор Алексей Анищенко ушел на повышение в другой регион – от греха подальше.
Все «свои» целы, но особенно - судебные кадры, в том числе судьи, продлевавшие сроки содержания Медкова под стражей. Плохо только Медкову, который стал «Даудом» - у него совсем не осталось здоровья после принудительного лечения. Но кого это интересует, кроме Медкова и его матери?
Интересно, что судья Иванов Ю.И. (на фото) «осудил» Медкова Д. даже без вызовов в судебное заседание как самого Медкова (хотя его доставляли в суд), так и главного свидетеля обвинения – Хиленко А. (якобы вызывали, но не явился). Правда, после многочисленных публикаций в СМИ для очистки до бела мундиров оперов, следователей, прокуроров, а также черных мантий судей была предпринята неудачная попытка найти «козлов отпущения» за грехи «правоохранителей» и судей.
Первоначально виновные были назначены в лице сотрудников уголовного розыска (Каргалев С. и Михнев А.) как наименее защищенные должностями и служебным положением по сравнению с остальными причастными к выявившемуся беззаконию чиновниками от следствия, надзора, психиатрии и правосудия.
Сначала Каргалев С. и Михнев А. были признаны виновными по части 3 статьи 286 УК РФ и им назначено наказание по 3 года лишения свободы условно. Разумеется, они с обвинительным приговором не согласились, обжаловали его, и дело развалилось, а выбивавшие признания опера продолжают трудиться, будучи повышены в званиях.
Вопрос об уголовной ответственности психиатров, упрятавших при пособничестве суда здорового, молодого человека фактически за решетку, где он стал инвалидом, по статье 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения вообще не ставился и не разрешался.
Возбуждение уголовного дела по факту безвестного исчезновения – весьма редкое явление в российской следственной практике.
Как указывалось ранее, обычно безвестное исчезновение граждан необоснованно оформляется постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела; предварительного расследования не производится, процессуальные доказательства не собираются.
В данном случае все-таки состоялось возбуждение уголовного дела, что само по себе похвально, поскольку свидетельствует о редкой решимости «правоохранителей» установить истину при отсутствии трупа. Но надо сказать, что в следующий раз участники и свидетели принятия этого решения, наученные горьким опытом, несомненно, поостерегутся быть столь решительными и принципиальными. Этот случай является поучительным для всех российских следователей.
Важно понять причины, которые привели к столь неблагоприятным последствиям.
Неправильным является вывод о том, что не нужно было вообще возбуждать уголовное дело. Именно об этом пойдет речь в следующем примере (по факту безвестного исчезновения Алексея Дербышева).
Но именно к такому выводу давно пришли российские «правоохранители», действуя в направлении наименьшего сопротивления (минимальной работы), для чего была сформулирована концепция: «Нет тела – нет дела». Однако, как это указывалось ранее, является лишь вуалированием бездействия.
На самом деле при изложенных выше обстоятельствах возбуждение уголовного дела являлось правомерным и обоснованным, а негативные последствия возникли не от факта возбуждения уголовного дела, а в результате профессиональной несостоятельности «правоохранителей», никчемности российского «правосудия» и порочности всей системы российского «правоохранения».
Разумеется, если бы мать Татьяны не жаловалась на безвестное исчезновение дочери, то никакого дела не было бы.
Приведенный пример наглядно показывает нынешний профессиональный уровень работы «правоохранительных» органов и судов Российской Федерации, а также засилье и злоупотребления «правоохранителей» и «специалистов», оформляющих «вину» назначенных жертв.
В связи с этим надо специально отметить, что российские следователи знают свои реальные профессиональные возможности и подготовку, поэтому стараются «работать» по возможности с очевидными ситуациями, чтобы не допустить столь вопиющих последствий, которые никак нельзя оценить, кроме как абсолютную несостоятельность.
Случай с Медковым наглядно свидетельствует о характере российского «взаимодействия» оперов, следователей, судей и психиатров, о привычной практике фальсификаций и подтасовки результатов своей деятельности.
Несложно предположить, что если бы Татьяна не объявилась (или погибла бы при иных обстоятельствах), то ее брат находился бы на пожизненном принудительном лечении до конца своих дней.
Помимо увлечения российского следственного аппарата расследованием политических дел и в силу очевидного падения квалификации следственных работников резко возросло количество следственного и судебного брака, в первую очередь по делам о неочевидных преступлениях, представляющих повышенную сложность для расследования.
Казус Медкова специально приведен здесь в качестве примера для того, чтобы было понятно, почему в России так прочно укоренилась порочная практика массовых отказов в возбуждении уголовных дел по фактам безвестного исчезновения граждан в случае отсутствия их трупов: наряду с нежеланием и неумением качественно работать по неочевидным делам современные российские «правоохранители» банально боятся «ошибок», аналогичных делу Медкова.
Вот почему противоположный алгоритм поведения российских «правоохранителей», выражающийся в их демонстративном бездействии, является преобладающим в современной следственно-оперативной практике.
Отсутствующее дело об исчезновении Алексея Дербышева
8 сентября 2005 года Дербышев А.С., 1977 года рождения, и его приятель Новопашин В.В. выехали из поселка Карымкары в поселок Горнореченск Ханты-Мансийского автономного округа-Югры и пропали без вести.
В десятых числах сентября 2005 года о безвестном исчезновении Дербышева А.С. и Новопашина В.В. было официально заявлено в дежурную часть ОВД по Октябрьскому району ХМАО-Югры.
Заведены розыскные дела, но в возбуждении уголовного дела отказано.
В связи с многочисленными жалобами матери Дербышева А.С. – Морщининой В.М. постановление об отказе в возбуждении уголовного дела многократно отменялось, проводились дополнительные проверки, по результатам которых вновь выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Морщинина В.М. (на фото) безрезультатно жаловалась куда только можно: и в милицию-полицию, и в прокуратуры всех уровней Российской Федерации, и в административные органы власти, и в общественные организации.
В течение 8 лет мать-инвалид самостоятельно искала сына, не доверяя отпискам, которые ей присылались в ответ на ее жалобы.
Морщинина В.М. настойчиво оспаривала правдивость и достоверность заверений должностных лиц органов власти о том, что ее сына ищут, ходила на личные приемы к большим начальникам, ездила в Москву, умоляла сделать хоть что-нибудь для организации настоящих, а не фиктивных поисков. Бесполезно.
Все чиновники как один на словах выражали сочувствие, но воз и ныне там: уже девятый год полномочные должностные лица государственных органов, обязанные по закону проводить расследование, не удосужились даже возбудить уголовное дело.
В присылаемых отписках чиновники из прокуратуры, полиции и следствия нагло пишут, что «сведений о том, что пропавшие стали жертвами совершенного в отношении них преступления, не получено». А на нет, как говорится, и суда нет.
Конечно, какие могут быть получены сведения о неочевидном преступлении, если органы предварительного следствия вместо того, чтобы в установленном законом порядке возбудить уголовное дело, только тем и занимаются, что отменяют свои ранее принятые необоснованные решения об отказе в возбуждении уголовного дела и выносят новые постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
Чисто бюрократические игры. Лишь бы не возбуждать уголовно дело и не отвечать по закону за несвоевременность его возбуждения.
Согласно части 1 статьи 144 УПК РФ следователь обязан принять, проверить сообщение о любом совершенном преступлении и в установленный законом срок (3-10 суток) возбудить уголовное дело или отказать в этом.
В соответствии с частью 4 статьи 7 УПК РФ постановления следователя, прокурора должны быть законными, обоснованными и мотивированными.
Поскольку постановление об отказе в возбуждении уголовного дела многократно отменялось по жалобам Морщининой В.М., следует считать, что эти постановления были необоснованными.
Теперь обратим внимание на следующее обстоятельство: все отмены ранее принятых необоснованных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела были осуществлены лишь после жалоб Морщининой В.М., в которых она указывала на полную бездеятельность «правоохранителей» и необходимость проверки сообщаемых ею сведений.
Несмотря на очевидные факты многократных отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, временно исполняющий обязанности начальника полиции УМВД России по Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре полковник полиции Фисенко С.В. в официальных документах непринужденно указывает на необоснованность жалоб заявителя Морщининой В.М.
Полковник Фисенко С.В. во всех бумагах, касающихся розыска Дербышева А.С. и Новопашина В.В., констатирует, что розыскные дела в отношении указанных лиц неоднократно проверялись прокуратурой и вышестоящими полицейскими инстанциями, и ничего – претензий нет. Это неудивительно, ведь прокуратура так же бездействует, как и полиция.
Для того, чтобы предметно ответить на вопрос о содержании бездействия прокуратуры, выразившегося в злостном (в течение 8 лет) невозбуждении уголовного дела, нужно заглянуть в упомянутую выше инструкцию от 27 февраля 2010 года «О порядке рассмотрения заявлений, сообщений о преступлениях и иной информации о происшествиях, связанных с безвестным исчезновением граждан», в которой прямо названы 18 конкретных признаков криминального исчезновения граждан, обязывающих следователей положительно решать вопрос о возбуждении уголовного дела, а также не забыть о том, что этот перечень не является исчерпывающим, то есть следователь вправе усмотреть (помимо приведенных) иные признаки, указывающие на необходимость немедленного возбуждения уголовного дела.
Не стоит волноваться по поводу того, что инструкция принята лишь в 2010 году – все пункты о признаках криминального исчезновения граждан наличествуют в ранее действовавших ведомственных нормативных актах.
Итак, смотрим внимательно и обнаруживаем, например, самый первый пункт инструкции, который гласит: «Отсутствие данных о намерении лица скрыться (пропасть без вести)». Кажется, у Дербышева А.С. (на фото справа во время службы в армии) не было такого намерения? Почему он тогда пропал? Если с ним случился несчастный случай, то установление рода смерти (убийство, самоубийство, несчастный случай) является прерогативой предварительного следствия, а с учетом так толком и не проверенной информации о том, что приятель Дербышева А.С. – Новопашин В.В., как об этом неоднократно указывала Морщинина В.М., появлялся в 2005 и 2007 году (после исчезновения Дербышева) в поселках Луговском и Приобье, следует считать обязательным возбуждение уголовного дела, поскольку неубедительные ссылки Фисенко С.В. о том, что Дацюк Н.Ю. не уверена в правильном опознании Новопашина, требуют проведения следственных действий, которые невозможны без возбуждения уголовного дела.
Предположение Фисенко С.В. о том, что «наиболее вероятной версией случившегося является несчастный случай на реке, так как на момент пропажи Дербышев с Новопашиным находились в состоянии алкогольного опьянения, а погодные условия были неблагоприятными» требует проверки и установления следственным путем, поскольку путем гадания на кофейной гуще не могут быть исключены иные версии.
В любом случае никто не вправе при таких обстоятельствах лишать мать исчезнувшего лица права настаивать на возбуждении уголовного дела и проведении предварительного расследования, как это предусмотрено законом.
Более 8 лет российские «правоохранительные» органы отказывались эффективно расследовать беспричинное исчезновение ее сына при сомнительных обстоятельствах. А вдруг Новопашин (на фото) действительно жив и преднамеренно скрывается? Ведь никто не доказал обратное. Что тогда нужно думать, какую версию строить? Есть и множество других вопросов и нюансов, на которые могло бы ответить только предварительное следствие. Но следствие противоправно не начато, хотя при таких обстоятельствах должно было состояться обязательно. Как будут выглядеть органы власти, если завтра обнаружится Новопашин и сообщит информацию, опровергающую непроцессуальные предположения полковника Фисенко С.В.?
Возбуждение уголовного дела по факту безвестного исчезновения Дербышева А.С. и Новопашина В.В. и проведение расследования обстоятельств их исчезновения – это тот минимум, который должно выполнить государство. И долг хотя бы перед одним из своих граждан – Морщининой В.М., одинокой матерью-инвалидом.
Андрей ИВЛЕВ, старший советник юстиции
Разыскиваемый: Дербышев Алексей Свидетель: Новопашин Владимир Викторович
В рамках расследования Генеральной Прокуратуры факта пропажи Дербышева Алексея Сергеевича 4.05.1977 года рождения, прописанного в поселке КарымКары Октябрьского района ул.Школьная

Всем работникам лестничеств Ханты-Мансийского района ,при осмотре своих участков, обращать внимание на заброшенные и действующие сторожки и дома с целью обнаружения Дербышева А.С., который возможно потерял память, возможно физически не может передвигаться, возможно удерживается силой.
Предистория:
8 сентября 2005 года Алексей Дербышев выехал со знакомыми с КарымКары в пос.Горнореченск с заездом в заброшенную деревню Сосновка.
В это же время в этом районе стояли маломерные суда «Стерх», «Байкал», КС из Ханты-Мансийска (директор Валерий Борисович Филимонов или Фролов или Филиппов). Предположительно на одном из этих судов увезли Дербышева Алексея Сергеевича.
Любые факты и новости сообщать Главному лесничему и матери Дербышева – Морщининой Валентине Михайловне тел. 8-951-977-07-64, или на почту bin128@yandex.ru Ирине для Морщининой.
Заранее благодарны за помощь неутешной матери, разыскивающей своего сына в течении 9 лет.
Бог вам в помощь!