моего родного брата обвиняемого в разбойных нападениях в Екатеринбурге Евгения Васильева, жителя города Белоярский

моего родного брата обвиняемого в разбойных нападениях в Екатеринбурге Евгения Васильева, жителя города Белоярский. он абсолютно невиновен и на момент преступлений находился дома, в полутора тысячах километрах от Екатеринбурга.я обратилась в редакцию чиновник.ру в екатеринбурге. Редакция попыталась разобраться в этом деле, которое определит дальнейшую судьбу одного, но человека.
в деле Васильева может быть допущена судебная ошибка. редакция обратила внимание на пустоту следствия, предъявившего Васильеву особо тяжкое обвинения без достаточных на то оснований. Иными словами, следователи почему-то впали в очевидный авантюризм и в условиях явного отсутствия убедительных обвинительных доказательств рискнули взять грех на душу, посадив за решетку человека, который показался им похожим на преступника.
мой брат до недавнего времени жил и работал в городе Белоярский (ХМАО), где ныне проживает чуть больше 20 тысяч жителей. Действительно, расстояние от этого населенного пункта до Екатеринбурга составляет около 1200 км. В апреле 2016 года Евгений Васильев уехал из Белоярского в Санкт-Петербург для того, чтобы начать новую жизнь. Но не получилось: в ночь с 22 на 23 июня этого года он был задержан, а 25 июня под конвоем отправлен самолетом в Екатеринбург, где решением суда в этот же день санкционирован его арест на 2 месяца, до 25 августа 2016 года. Васильеву инкриминировали 2 эпизода ограбления банков в Екатеринбурге. Предъявлено обвинение по статье 162 УК РФ.
30 июня 2016 года в Екатеринбурге, по постановлению следователя Эйхгорн Ю.М. Васильеву было предъявлено обвинение по части 3 статьи 162 УК РФ.
В этот же день, 30 июня 2016 года, у обвиняемого Васильева следователь получил материал на ДНК (слюну). Как пояснила Брагина, результат этой экспертизы стал известен следователям еще 11 июля 2016 года, однако они не торопились сообщить заинтересованным лицам об отрицательном (для следствия) результате важной экспертизы. Брагина так и пишет: «2 месяца мы ждали ДНК, результат нам сообщили только в начале сентября! ДНК на ноже и ДНК Жени НЕ СОВПАДАЮТ». Для чего же следователи решили пока не афишировать свое фиаско с результатами биологической экспертизы? Оказывается, им было важно благополучно «продлиться» с дальнейшим содержанием Васильева под стражей, ведь шанс на «раскол» обвиняемого сохраняется лишь в условии следственного изолятора… 23 августа 2016 года в Екатеринбурге состоялся суд по продлению содержания Васильева под стражей. Как и следовало ожидать, в постановлении судьи о продлении срока содержания обвиняемого под стражей ни слова не сказано о наличии-отсутствии доказательств причастности Васильева к инкриминируемым ему преступлениям.
А по закону, доказательства причастности Васильева к инкриминируемым ему преступлениям должны быть указаны обязательно. Разумеется, и про результаты биологической экспертизы тоже ничего не сказано. Зато подследственному Васильеву легко и непринужденно, скажем прямо - бездоказательно и неубедительно, - продлили арест на 1,5 месяца, до 9 октября 2016 года. Итак, скоро и этот срок закончится. На что же рассчитывает следствие? Что вновь договорится с судом? В своем обращении Наталья Брагина указывает, что инкриминированные Васильеву преступления имели место в Екатеринбурге 21 августа и 26 сентября 2015 года. Однако, со слов Брагиной, ее брат Евгений в 2015 году выезжал из Белоярского в Екатеринбург только 1 раз (в январе) на неделю, о чем у адвоката имеются ответы на его запросы в РЖД и ЮТЕЙР. Следовательно, заявляется алиби, которое следователи обязаны проверить. О том, как проводилась эта проверка и каких она достигла результатов, мы поговорим чуть позже. А пока постараемся понять, какой смысл следователям отправлять за решетку невиновного человека. дело Васильева – это наглядный пример того, как опасно доверять своим впечатлениям. Для того, чтобы обосновать этот тезис, взглянем на содержание постановления о привлечении Васильева в качестве обвиняемого. Мы увидим бесчисленное множество пустопорожних умозаключений и беспочвенных суждений следователя, основанных на его убежденности в том, что Евгений Васильев – это именно тот человек, который ограбил банк на улице Минометной. Так, следователь утверждает, что умысел на ограбление екатеринбургского банка возник у Васильева 26 сентября 2015 года, и ни днем ранее, причем в неустановленном месте в Екатеринбурге. Чем следователь собирается доказывать эти обстоятельства, непонятно, как неясна и следственная фантазия по поводу разработки плана нападения. Впрочем, то же самое касается «подыскания ножа» и остальных зафиксированных камерой действий преступника, возможно, похожего на Васильева. Беда следователя в том, что абсолютно доверяя оперативным сотрудникам полиции, являющимся, по большому счету, заинтересованными лицами, а так же камерам видеонаблюдения, с помощью которых ныне раскрывается если не большинство, то во всяком случае – огромное количество преступлений, он не учел, что помимо Васильева в Екатеринбурге на зафиксированного камерой преступника наверняка похожи сотни две-три молодых людей схожей комплекции телосложения и черт лица. И что, они тоже участвовали в этом ограблении? Понятно, что такая логика не выдерживает никакой критики. Но, может быть, в распоряжении следствия есть иные, неопровержимые доказательства причастности Васильева к совершенному преступлению? Ведь говорил же как-то следователь, что Васильева опознали несколько сотрудников банка, которые находились на своих рабочих местах в момент совершения преступления. Здесь мы должны сделать небольшое отступление и пояснить о весомости такого следственного действия как опознание при неблагоприятных обстоятельствах наблюдения криминального события и лица, совершающего преступление. Как убедительно доказывает следственная практика, при указанных обстоятельствах слишком высок процент ложных опознаний, даже при условии добросовестности как опознающих, так и лиц, организующих данное следственное действие. Иными словами, таким опознаниям следует доверять с очень большой осторожностью, тем более, что опознающие наблюдали преступника только в тот момент, когда он был внутри банка и прикрывал лицо капюшоном. Это важно, поскольку вне банка камера видеонаблюдения зафиксировала преступника в тот момент, когда он не прикрывал лицо капюшоном, а сотрудники банка перед реальным опознанием Васильева наверняка смотрели растиражированный по всему интернету ролик, в котором видно лицо преступника, что, как известно, объективно делает практически нулевым ценность таких опознаний.Наконец, посмотрим, что могло бы по-настоящему «привязать» Васильева к инкриминируемым ему преступлениям. Например, изъятые ножи, Но вы посмотрите сами, являются ли эти ножи обвинительными доказательствами против Васильева, если иметь в виду заключение биологической экспертизы, о которой шла речь в начале нашего повествования:
(заключение экспертизы от 11 июля 2016 года на 6 л.).Конечно, нет. Наоборот, это заключение однозначно является оправдательным доказательством по делу, ведь Васильеву инкриминируется не групповое преступление. Что касается особенностей проверки алиби Евгения Васильева, то лучше просто прочитать по этому поводу жалобу, поданную прокурору от имени его отца – Васильева Ю.В., датированную 12 сентября 2016 года.
http://chinovnic.com/novosti/vasilev_naznachen_vinovnym.htm#2653 ссылка на статью и все документы.Помогите нам у нас одна надежда.
С уважением, Глобова Галина