Население сёл и деревень, расположенных на берегах озёр Иргень, Шакша, Арахлей, Иван, Болван, Тасей, Сиротинка, за прошедшие столетия встроились в экосистему озеро-тайга-деревня

Население сёл и деревень, расположенных на берегах озёр Иргень, Шакша, Арахлей, Иван, Болван, Тасей, Сиротинка, за прошедшие столетия встроились в экосистему озеро-тайга-деревня. Местные жители в тайге брали необходимое, без излишка – зверь, птица, гриб, ягода, лес, дрова, берёзовые веники, мётлы, береста, жерди для изгороди и прочее, необходимое для жизни русского крестьянина. Взамен жители сёл проводили организованные весенние палы, не допускали чужаков в тайгу для весенней и летней охоты загонами и с помощью фары.
Такое же равновесие и взаимозависимость возникли в отношениях человек-озеро. Местные рыбаки брали у озера необходимое (кроме военного времени, когда рыболовецкие артели эксплуатировали озеро нещадно, рыба шла в госпитали, школы, детские сады, на стол горожанам). Взамен оставляли: зимой – лунки во льду, которые не позволяли озеру заглохнуть, летом – мелководную прибрежную часть очищали от водорослей, в том числе и – невольно – с помощью сетей. Но такое устойчивое равновесие продолжалось до поры. Быстрое строительство баз отдыха, увеличение личного автотранспорта, пятидневная рабочая неделя в разы увеличили количество отдыхающих на Ивано-Арахлейских озёрах (основную нагрузку принял на себя Арахлей). Браконьерство в лесу и на озёрах, непотушенные костры, горы мусора и уничтожение растительности на берегах, пожары – встал вопрос о создании заказника. Особенно критическим положение стало в 90-е годы, когда лес выпиливался, вывозился и продавался без всякого учёта кому угодно
и кем угодно. И в начале 90-х годов Ивано-Арахлейский заказник был создан. На его территории были запрещены: рубка деревьев и кустарников; свалка мусора; мойка и ремонт автомобилей; ловля рыбы сетями.

1. Никто, кроме работников природного парка, не имеет права находиться на территории парка, то есть люди не имеют права даже выйти за околицу (под запрет попадают и все горожане, отдыхающие на Арахлейских озёрах).
2. Сбор грибов и ягод запрещён. (В Положении о природном парке это выглядит так: «Запрещается сбор и заготовка недревесных лесных ресурсов, пищевых лесных ресурсов»).
3. Сбор лекарственных трав запрещён.
4. Заготовка банных веников и мётел запрещена.
5. Заготовка дров запрещена.
6. Заготовка сена запрещена.
7. Выпас скота запрещён.
8. Распашка земель и выращивание сельхозкультур запрещены.
9. Внесение в почву удобрений запрещено.
10. Внесение в почву протравленных семян запрещено.
11. Обработка угодий химикатами во время нашествия саранчи запрещена.
12. Внесение в почву гербицидов запрещено.
13. Само появление человека на территории парка запрещено.
14. Выемка грунта из существующих карьеров для отсыпки дорожного полотна запрещена.
15. Забор песка для строительных работ запрещён.
16. Забор глины для печных работ запрещён.
Запрещено... запрещено... запрещено... И никаких обязательств со стороны дирекции природного парка, кроме одного, необременительного – поставить мытарей при въезде в парк для сбора денег.
Правда, директор парка Светлана Лазоревская на сельском сходе пообещала пересмотреть положение о сенокосах. Мол, сенокосы будут разрешены, но для этого надо обратиться к дирекции парка, а затем провести межевание сенокосных угодий. Известно ли госпоже Лазоревской, что межевание участка в 15 соток стоит несколько тысяч рублей? Межевание сенокосов в сотни гектаров обойдётся крестьянину в такую сумму, которую ему за жизнь не заработать.
На территории природного парка находится крупное сельхозпредприятие «Беклемишевское», снабжающее краевой центр мясом и свежим молоком. Это единственное предприятие в Читинском районе, сохранившееся после развала Союза. И это предприятие вынуждено будет закрыться, почти 350 человек останутся без работы и пополнят и без того большую армию безработных. Как работать на земле при запрещении пахать эту землю, вносить удобрения, обрабатывать химикатами, пасти скот, заготавливать сено? Как это соотносится с политикой государства о сокращении в стране безработицы? С политикой о развитии российского села? С политикой государства о продуктовом импортозамещении? Что это – тупость чиновников? Недальновидность? Преступность?
На территории парка находятся пилорамы, работающие законно, забирающие спелый лес на отведённых лесосеках. Продукция этих пилорам идёт на местные нужды, последние годы в деревнях идёт строительство, какого не было и в советское время. Эти пилорамы вынуждены будут закрыться. Село начнёт хиреть без работы, без подсобного хозяйства, а заниматься им в условиях парка невозможно. Люди потянутся в города на биржи, пополнят стайки бомжей.
Уже сегодня свыше 270 тысяч человек ежегодно посещают Ивано-Арахлейский природный парк. В планах до 2018 г. увеличить поток туристов до 500 тысяч человек в год, в том числе, за счёт туристов из Китайской Народной Республики... Общая стоимость проекта составляет 5 млрд рублей, из них бюджет края – 250 миллионов рублей, федеральный бюджет – 1,3 миллиарда рублей, внебюджетные источники (средства бизнеса) – 3,4 миллиарда рублей. К 2018 году планируется увеличить число занятых в Ивано-Арахлейском природном парке с 2535 до 4074 человек».
И ни слова не сказано о населении сёл, которые находятся в самом центре природного парка!
Во время кризиса, когда приходится экономить каждый рубль, чиновники нашли 250 миллионов рублей для сомнительного проекта. И это в то время, когда урезаются и без того небольшие зарплаты и социальные выплаты, сокращается число рабочих мест.
Откройте сайт Сохондинского заповедника, крупнейшего в Забайкалье. Согласно штатному расписанию, сегодня в заповеднике работает три оперативные группы по 21 инспектору в каждой. Прибавьте сюда дирекцию и научных сотрудников – не больше сотни человек. Уж не думаете ли вы, что эти 4073 сотрудника Ивано-Арахлейского природного парка будут щуплыми ботаниками и орнитологами? Что-то подсказывает, что это будут сплошь крепкие молодые люди с бицепсами и с надписью на камуфляже «Охрана».
А жителям прибрежных сёл и отдыхающим горожанам места в этом парке не предусмотрено. Потому что люди, вложившие в проект почти 3,5 миллиарда рублей, будут по праву считать эту территорию своей.
В этом проекте заложена ещё одна мина, которая рано или поздно рванёт – мина социального и имущественного расслоения. Возьмите карту Ивано-Арахлейского заказника и наложите на неё карту природного парка. Контуры первого и второго полностью совпадают. Кроме северо-восточной оконечности, района озера Сиротинка. Как известно, находится там дачный посёлок Межозёрный, в народе называемый забайкальской Рублёвкой. Высокие заборы, видеокамеры, охрана: живут там не самые бедные наши сограждане – прокуроры, судьи, депутаты, высокопоставленные чиновники. Удивительное дело, этот кусок благословенной земли вместе с озером Сиротинка, самим посёлком, прилегающим лесом аж до самой границы с Бурятией на север и до Яблонового хребта на восток, а также акваторией озера Тасей без всякого объяснения волшебным образом выпал из территории природного парка. Вот выпал и – всё! Потому что живут там люди иного сорта – первого. Их всевозможные ограничения не коснутся.
Вспоминается событие недалёкой давности. В 2010 году правительство края вынесло решение о строительстве на берегу Иван-озера, на краю села Иван, в восьмистах метрах от береговой линии и рядом с трассой Чита-Беклемишево полигона твёрдых бытовых отходов районного масштаба. Прямо в центре Ивано-Арахлейского заказника! Планировалось складировать около 10 тысяч тонн твёрдых бытовых отходов в год. Это три железнодорожных состава по 50 вагонов в каждом. С людьми, по русской традиции, не считались, даже сходы не были проведены, и люди узнали об этом в самую последнюю минуту. Проект уже прошёл экологическую экспертизу, работы экспертных комиссий были оплачены. Строительство полигона было включено в перечень мероприятий федеральной целевой программы по развитию туризма. Под этот проект были запланированы 150 миллионов рублей.
Начались стихийные собрания, появились заметки в печати, удалось привлечь телевидение. Наконец, из краевого центра прибыли чиновники, состоялся резкий разговор, после которого были отправлены материалы в экологическую службу, прокуратуру. Убийственный для населения и территории проект потихоньку свернули.
Сейчас кажется, что из двух зол свалка была злом наименьшим. По крайней мере, не встал бы вопрос о природном парке.
Власть во второй раз наступает на те же грабли. Хотели сделать помойку районного масштаба. Не получилось. Теперь решили на этом же месте устроить природный парк
Родина переживает непростое время. Сложностей добавляют чиновники. Отмена электричек вызвала взрыв недовольства у населения. Ситуацию успокоил президент. Тут же всплыл этот проект с природным парком. Неужели у чиновников такого ранга не хватает ума, чтобы предвидеть последствия: выступления в прессе, Интернете, пикеты, митинги, сбор подписей и т.д. Или же это намеренное нагнетание социальной напряжённости?
Хотелось бы выяснить отношение к проекту и заключения:
1. Управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Забайкальскому краю;
2. Федерального агентства лесного хозяйства;
3. Государственной экологической инспекции Забайкальского края;
4. Уполномоченного по защите прав предпринимателей в Забайкальском крае;
5. Министерства сельского хозяйства и продовольствия края;
6. Государственной лесной службы;
7. Министерства природных ресурсов края;
8. Министерства труда и социальной занятости края.
Также хотим услышать ответы на следующие вопросы:
1. Кто из забайкальских специалистов давал заключение по экологической, лимнологической, ихтиологической, зоологической, ботанической, орнитологической и пр. экспертизе?
2. Кто установил границу природного парка? Почему в зону парка не вошло Межозёрное, а граница прошла по акватории в 200 метрах от берега?
3. Кто эти частные пайщики со своими 3,4 миллиарда рублей?
4. Что за должности в заказнике, на которых работают две тысячи человек? Чем будут заниматься четыре тысячи сотрудников парка?
5. Каким образом можно на территории парка строить коттеджи, в то время как хозяину на его земле нельзя перенести даже сарай?
6. Кто автор проекта?
7. Как проект соотносится с политикой государства по развитию села, замещению сельхозпродуктов, увеличению рабочих мест?
8. Почему нельзя развивать туризм в рамках заказника?
9. Ежегодно более 270 тысяч человек посещают Ивано-Арахлейский заказник. В планах до 2018 года увеличить поток туристов до 500 тысяч человек в год. Это не туристы, это отдыхающие горожане на берегу Арахлея. А выдержат ли такую нагрузку озёра, главный удар из которых берёт на себя Арахлей?
10. Собраны сотни подписей жителей сёл, находящихся на территории так называемого природного парка. На каком основании эти подписи игнорируются?
11. При нежной заботливости о каждой поломанной ветке почему на берегу озера Арахлей строятся коттеджи у береговой линии при существующей норме не менее 50 метров?
Если мы не услышим внятных ответов на эти вопросы, оставляем за собой право обратиться в центральные средства массовой информации, а также за помощью к президенту Российской Федерации.
В.А. ВЬЮНОВ, писатель
А.Д. ХОЛМОГОРОВ, директор коллективного предприятия «Беклемишевское»,
всего 86 подписей