«11» марта 2014 г. приговором Первомайского районного суда г. Омска по уголовному делу № 1-48/2014 он был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 222 УК РФ

Здравствуйте Андрей!
У нас очень щепитильное дело, мы в отчаянии ИЩЕМ ПРАВДУ!
Стучися во все двери, сможете ли Вы нам помочь? (суть вопроса изложена в документе письмо по д.Вале).
Если у вас есть решение, совет или возможности изменить ход событий, пишете, звоните (контактные данные я укалала в письме). Умоляю помогите
заранее Вам благодарна, с уважением Елена Тимофеева

От Тимофеевой Елены Викторовны
Адрес: 644031, г. Омск, ул. А.Нейбута, д. 64, кв. 101
Тел.: 89503338544
Адрес электронной почты: elenandrei0880@mail.ru
Обращаюсь за помощью и надеюсь на справедливое разрешение ситуации с моим дядей (Кучеровым Валентином Николаевичем).
Оказывается, у нас очень просто и быстро можно обвинить человека, а вот оправдать и защитить практически невозможно, т.к. человек уже осужден, а это значит, что перечеркнута его жизнь и жизнь его семьи. Мы уверены в его невиновности, его семья и все наши близкие шокированы абсурдом ситуации, когда посадили невиновного человека. И что это за страна, где такое возможно… Меня именно мой дядя учил верить в закон и справедливость, но все рухнуло в одночасье. Он сам проработал в правоохранительных органах больше 20 лет, является ветераном МВД, награжден медалями за безупречную службу 3-й и 2-й степени…
«11» марта 2014 г. приговором Первомайского районного суда г. Омска по уголовному делу № 1-48/2014 он был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 222 УК РФ (ношение и хранение боеприпасов), ч. 1 ст. 222 УК РФ (ношение оружия), ч. 1 ст. 105 УК РФ и было назначено наказание:
- по ч. 1 ст. 222 УК РФ в виде лишения свободы сроком на один год;
- по ч. 1 ст. 222 УК РФ в виде лишения свободы сроком на один год;
- по ч. 1 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 12 лет.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно определено 13 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Также взыскано в возмещение морального вреда потерпевшим Генрихсона С.А. и Генрихсона А.С. по одному миллиону рублей.
«24» апреля 2014 г. апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда размер наказания был снижен и окончательно определено наказание в виде 12 лет 6 месяцев лишения свободы.
«22» июля 2014 г. Президиумом Омского областного суда было вынесено постановление об отказе в передаче кассационных жалоб осужденного и его защитника для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Ст. 401.17 УПК РФ устанавливает запрет на внесение повторных или новых кассационных жалоб в тот же суд кассационной инстанции, если ранее кассационная жалоба того же лица постановлением судьи соответствующего суда была оставлена без удовлетворения. Однако согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлении № 8-П от 25.03.2014 г. "по делу о проверке конституционности ряда положений статей 4013, 4015, 4018 и 40117 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.С. Агаева, А.Ш. Бакаяна и других", вынесение судьей областного или равного ему по уровню суда постановления об отказе в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции является достаточным основанием для подачи кассационной жалобы в Верховный Суд Российской Федерации, положения пунктов 2 и 5 части второй статьи 401.3, пункта 5 части первой статьи 401.5, пункта 1 части второй и части третьей статьи 401.8 и статьи 401.17 УПК Российской Федерации - с учетом изменений, внесенных в его статью 401.3, - не препятствуют более направлению кассационной жалобы в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Вышеназванные судебные решения незаконны, необоснованны, приняты с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела по следующим основаниям.
1. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 302 УПК РФ и пунктом 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Между тем:
1) Факт того, что выстрел был произведен моим мужем, утверждается Генрихсоном С.А. – отцом погибшего (ему это стало известно, как он показывает, со слов сына - Генрихсона В.С.). Свидетелем нападения на сына он не был.
Однако, следует отметить, что показания Генрихсона С.А., положенные в основу приговора, носят предположительный характер: «…видимо, Кучеров в промежутках хотел стрелять в Вадима, но Вадим, видимо, обернулся, и Кучеров не мог выстрелить, тогда Вадим подошел к стулу…». Вместе с тем, ранее допрошенный по делу Генрихсон С.А. (т. 1 л.д. 110-113, т.2 л.д. 206) таких показаний не давал.
В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ к недопустимым доказательствам относятся показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе. В соотв. с ч. 1 ст. 75 УПК РФ недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения.
Обращает на себя внимание тот факт, что допрос Генрихсона В.С. следовал после допроса Генрихсона С.А. В связи с этим возникает вопрос: если, как утверждает Генрихсон С.А., Генрихсон В.С. сказал ему, что в него стрелял мой дядя Кучеров В.Н., то почему сам Генрихсон Влад. С. не говорит об этом на своем допросе, следовавшем после допроса Генрихсона С.А.
Показания Генрихсона С.А., положенные в основу обвинения, противоречат показаниям Генрихсона Влад.С.: так, согласно протокола допроса Генрихсона Влад.С. и видеозаписи его допроса (т. 1 л.д. 129-130) Генрихсон В.С. прямо не указывает на КучероваВ.Н. как на лицо, совершившее преступление. Более того, Генрихсон В.С. в ходе допроса допускает вероятность того, что кто-то другой находился в кабинете в момент выстрела и прямо об этом говорит (данный факт зафиксирован в видеозаписи протокола, однако не отражен в протоколе допроса), однако ни следствием, ни судом это не принимается во внимание.
Кроме того, Генрихсон В.С. (видеозапись протокола допроса от 25.04.2013 г.) и Генрихсон С.А. (т. 1 л.д. 110-113) прямо говорят о том, что неприязненных отношений между Кучеровым В.Н. и Генрихсоном В.С. не было.
2) Показания остальных свидетелей, работавших у Генрихсонов примерно одинаковы и основаны лишь на их собственных впечатлениях и предположениях. Несмотря на это, суд в приговоре, а судебная коллегия в определении представила эти показания как последовательные и неизменные, что является нарушением ч. 4 ст. 14 УПК РФ, которая закрепляет, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
3) В основу обвинения также были положены показания хирурга, оперировавшего потерпевшего. Однако согласно показаниям Трояна В.В., Генрихсон Влад.С. указал ему на моего дядю КучероваВ.Н. не как на человека, стрелявшего в него, а как на того, кого он последний раз видел.
2. Пункт 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» конкретизирует, что судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Между тем:
1) В основу приговора были положены показания Щербаковой Г.А. Однако на стадии предварительного следствия Щербакова Г.А. давала показания, подтверждающие невиновность Кучерова В.Н. Будучи допрошенная оперативным работником ОП № 11 Завьяловым (т.1 л.д. 30), затем допрошенная следователем Гришко (т.1 л.д. 45-48), следователем Фарафоновой (т. 1 л.д. 120-124) – она дает абсолютно одинаковые показания: она слышала, как уходил Кучеров В.Н., слышала, как он сказал, что зайдет попозже и слышала, как он спускался по лестнице. Минут через 3-5 кто-то вышел и закрыл дверь ключом. Аналогичные показания на следствии давала и свидетель Панюшкина (т.1 л.д. 167).
2) На стадии предварительного следствия была допрошена Скрипкина Е.А., которая показывала, что Генрихсон В.С. в августе 2012 г. ей прямо говорил о проблемах в бизнесе, что из Казахстана к нему приезжали люди, угрожали. Однако суд отказал в ходатайстве о вызове Скрипкиной в судебное заседание.
В соответствии с Постановлением Пленума Верховного суда РФ «О судебном приговоре» и в соответствии с пунктами 1 и 3 (d) Статьи 6 Конвенции о защите прав и основных свобод, каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и имеет право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него.
Согласно ч. 1 ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Ч. 4 ст. 15 УПК РФ говорит о том, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.
Однако в нарушение вышеуказанных положений суд отказал в ходатайстве о вызове на допрос в судебное заседание Скрипкиной Е.А.
Более того, осенью 2012 г. Генрихсон С.А. совместно с Генрихсоном В.С. просили моего мужа организовать личную охрану для Генрихсона В.С., что моим мужем и было сделано. Однако ни следствием, ни судом данный факт не был принят во внимание, а значит, не были проработаны иные версии убийства Генрихсона В.С. а, учитывая отказ суда в вызове на допрос Скрипкиной Е.В., суд не дал возможности доказать, что могли быть иные версии убийства Генрихсона В.С.
3) В тексте самого приговора Первомайского районного суда г. Омска содержатся данные, подтверждающие, что мой дядя Кучеров В.Н. не мог совершить убийство Генрихсона В.С. Так, Первомайским районным судом г. Омска было установлено, что преступление было совершено в период времени с 9:00 до 10:00 23.04.2013 г. Между тем, свидетель Резина И.Г. показала, что 23.04.2013 г. в 9:20 ей позвонил Генрихсон В.С. и сказал, что едет на работу. Согласно ее же показаниям, с Кучеровым В.Н. она встретилась в период с 9:50 до 10:00 часов. Согласно показаниям свидетеля Букеева С.Е., он созвонился с Генрихсоном В.С. в 9:45 и они разговаривали на протяжении 10 минут. Т.е. после последнего посещения Генрихсона Влад.С. моим дядей Кучеровым В.Н., он был в порядке, разговаривал по телефону. Более того, согласно протокола осмотра детализации звонков моего супруга, был зафиксирован телефонный звонок 9:50 и 10.01. Согласно показаниям свидетеля Панюшкиной Н.Н., около 10 часов к ней зашла Резина и сказала, что видела Кучерова В.Н. Свидетель Резин П.И. показал, что видел меня в период времени с 10.00 до 11.00. Свидетель Разиньков В.И. подтвердил в суде факт нахождения моего супруга вне места преступления в период времени после 10.00. Таким образом, согласно детализации звонков и показаний свидетелей, Кучеров В.Н. не мог совершить убийство, поскольку после ухода из кабинета - Генрихсон Влад.С. разговаривал по тел. еще на протяжении 10 минут.
В этот период времени Кучеров В.Н. тоже сделал звонок, факт нахождения вне кабинета Генрихсона Влад.С. после 9.50 подтверждается показаниями свидетелей Резиной, Панюшкиной, Резина и Разинькова.
4) Суд не принимает во внимание тот факт, что после произошедшего нападения на Генрихсона В.С., когда ему была вызвана «Скорая помощь», мой муж помогал перенести его в карету «Скорой помощи», Генрихсон В.С. пришел в себя, однако не указал на Кучерова В.Н., как на лицо, совершившее на него нападение, чтобы было бы так естественно для человека, который видит лицом к лицу своего обидчика.
5) Суд проигнорировал тот факт, что ключи от кабинета, в котором после нападения был заперт Генрихсон В.С., были найдены только спустя 2 недели после задержания Кучерова В.Н. – 08.05.2013 г. (в женском туалете).
6) Наконец, суд проигнорировал и не дал надлежащей оценки тому обстоятельству, что Генрихсон В.С. на видеозаписи протокола допроса путался в показаниях, путал обстоятельства и дни. Так, он говорил, что в момент нападения находился в своем кабинете, тогда как на самом деле он находился в кабинете своего отца. Также Генрихсон В.С. говорил, что Кучеров В.Н. все время находился за его спиной. Однако Генрихсон В.С. путает дни – когда действительно мой дядя находился за его спиной, но это произошло не в день нападения, а 22.04.2013 г. – когда Кучеров В.Н. заходил к нему проверить работу камер. Здесь же следует отметить, что согласно заключения эксперта № 34 – компьютерная экспертиза подтвердила, что нет записи на компьютере Генрихсона В.С. с 14:10 22 апреля 2013 г., т.е., убедившись в некачественной работе видеосистемы охраны, последний выключил запись на компьютере.
3. Пункт 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» закрепляет, что в приговоре необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал выводы, при этом должны получить оценку все доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого.
Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» закрепляет, что при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты. Также в соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
Вместе с тем, суд, ссылаясь на результаты экспертиз, игнорирует выводы этих же экспертиз, подтверждающие невиновность моего дяди Кучерова В.Н., тем самым нарушая требование о всесторонности анализа доказательств. Результаты экспертиз, противоречащие выводам суда, не получают оценки судом.
Так:
1) Заключение эксперта № 415 – из какого оружия были выстрелены фрагменты пуль, найденных на месте преступления, ответить не представляется возможным. Между тем, по мнению следствия, преступление было совершено пистолетом «Sparrow», найденным в колодце рядом с местом совершения преступления.
2) Заключение эксперта № 1221 – из пистолета «Sparrow» выстрелы после последней чистки производились, следовательно, они должны были оставить следы на одежде, руках, волосах Кучерова В.Н. При этом ответить на вопрос, когда именно производились выстрелы – не представляется возможным.
3) Заключение эксперта № МСК-742-2013 – на курке и рукоятке пистолета и 6 ключах следов крови, пота и клеток поверхностного эпителия Кучерова В.Н. не обнаружено.
4) Заключение эксперта № 782, 901-904 – на кепке, трех пиджаках, брюках, рубашке, туфлях Кучерова В.Н. следов выстрелов не обнаружено.
5) Заключение эксперта № 462 – на одежде и обуви Кучерова В.Н. следов крови не обнаружено.
6) Заключение эксперта № 29-2013 – на пистолете нет ДНК Кучерова В.Н. При этом отмечается обильное наложение ржавчины на пистолете. Возникает вопрос – если преступление было совершено 23.04.2013 г., а «орудие преступления» было найдено 25.04.2013 г. – как за это время могло образоваться обильное наложение ржавчины. Следователем даже не ставится вопрос о предположительном нахождении пистолета в колодце до момента его обнаружения.
7) Заключение эксперта № 520 – по месту проживания Кучерова В.Н. изъяты патроны с черными гильзами. В обнаруженном пистолете – гильзы желтого цвета. Между тем, суд говорит о том, что Кучеров В.Н. стрелял патронами, взятыми из дома, что невозможно ввиду разного цвета гильз.
8) Заключение эксперта № 508 – следы пальцев рук в офисе Генрихсона В.С. оставлены не Кучеровым В.Н., а третьим лицом. Причем следователем даже не ставится вопрос, кем оставлены эти следы.
9) Заключение эксперта № 1737 (экспертиза трупа) – высказаться о дистанции выстрела не представляется возможным. При этом отмечается, что калибр пуль, изъятых из тела потерпевшего, лишь предположительно может быть 5,6 калибра (того же калибра, что и патроны, хранящиеся дома у Кучерова В.Н.). Более того, согласно заключения эксперта смерть потерпевшего наступила от огнестрельного проникающего слепого ранения. Однако в том же заключении зафиксировано «иссечение раневого канала без порохового ожога», что означает, что выстрел был произведен не в упор, а с достаточного расстояния. Между тем, суд говорит о том, что выстрел был произведен в упор.
10) Суд не оценил тот факт, что согласно заключению экспертизы № 34 – видеозапись на видеорегистраторе отсутствовала с 20:08 от 22.04.2013 г. Между тем как было доказано – в момент отключения видеозаписи сам Кучеров В.Н. находился в это время дома.
11) Суд не принял во внимание тот факт, что ряд свидетелей показали в суде, что входная дверь в здание, где было совершено преступление, была подперта с утра 23.04.2013 г. шваброй – это при том, что все работники имели электронный ключ.
12) Наконец, суд не дал надлежащей оценки видеозаписи протокола допроса Генрихсона В.С., согласно которой он путал некоторые обстоятельства. Так, на видеозаписи она говорил, что в момент нападения он находился в своем кабинете. Между тем, Генрихсон В.С. находился в кабинете своего отца – Генрихсона С.А. Также на видеозаписи Генрихсон В.С. дословно говорит: «Может, когда я сидел, еще кто-то зашел, но я этого не видел». Т.е. он прямо говорит, что кто-то другой мог совершить на него нападение, однако суд не дал надлежащей оценки видеозаписи.
Учитывая неточности и противоречия в показаниях Генрихсона В.С., вызывает вопрос, почему следователь отказал Кучерову В.Н. в проверке показаний на месте, что помогло бы устранить противоречия и внесло бы ясность, каким образом расположены офисы, где в момент разговора находился Кучеров В.Н. и потерпевший.
13) Суд не принял во внимание, что никто из свидетелей не подтвердил, чтобы Кучеров В.Н. выбросил в колодец «орудие преступления».
Таким образом, учитывая все вышеизложенное, следует отметить, что в деле отсутствуют прямые доказательства, подтверждающие виновность моего дяди Кучерова В.Н..
В соответствии с ч. 3 ст. 49 КРФ неустранимые сомнения в виновности лица трактуются в пользу обвиняемого. В соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого.
Наконец, судом было отказано в приобщении к материалам дела постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 29.04.2013 г. и протокола осмотра местности, жилища, иного помещения от 28.04.2013 г. – факта совершения проникновения в квартиру, где проживал мой дядя с семьей после задержания моего дяди Кучерова В.Н. (свидетелем сего происшествия была моя мама, находившаяся в этот момент у них с целью поддержать брата и его семью). Дело в том, что при задержании у Кучерова В.Н. - изъяли все вещи, которые были при нем, в том числе ключи от квартиры, но жене вернули все, кроме ключей, а позже было осуществлено проникновение. Суд отказал в приобщении к материалам дела и других документов – постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.06.2013 г. и справки № 6835 от 16.06.2013 г. – по факту осуществленного нападения с угрозами (чтобы мы ничего не предпринимала для защиты Кучерова В.Н., что его все равно посадят) на жену обвиняемого Кучерову Веру Владимировну. Этот факт могу подтвердить я, поскольку сразу после происшествия именно я вызывала скорую и сопровождала тетю Веру в БСМП №1, где и были зарегистрированы телесные повреждения и сотрясение головного мозга.
4. Согласно п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» в соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления, форма его вины и мотивы преступления. С учетом этих требований и в силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного доказанным судом, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.
Вместе с тем обвинением не доказан мотив преступления. На стадии предварительного следствия Генрихсон С.А. и Генрихсон А.С. дают показания, что между Кучеровым В.Н. и Генрихсоном В.С. не было неприязненных отношений.
Более того, сам Генрихсон В.С. на видеозаписи своего допроса, отвечая на вопрос следователя, какие у него со мной отношения, отвечает: «Нормальные, рабочие». На вопрос, не было ли конфликтов, отвечает: «Нет, конечно…».
В апелляционных жалобах мой дядя и его адвокат ссылались на те же самые обстоятельства и нарушения уголовно-процессуального закона, на противоречия в показаниях свидетелей, однако суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что все доказательства последовательны и противоречий не содержат. (???)
На большую часть доводов апелляционной жалобы мой дядя ответа не получил. Суд апелляционной инстанции отказал в ходатайстве о воспроизводстве видеозаписи протокола допроса Генрихсона В.С.
Суд кассационной инстанции отказал в передаче жалоб (моего дяди и его адвоката) на рассмотрение на том основании, что жалобы сводятся к несоответствиям выводов суда фактическим обстоятельствам дела, тогда как в жалобах прямо говорится о нарушениях уголовно-процессуального закона.
На сегодняшний день моим дядей Кучеровым В.Н. направлена жалоба в Европейский суд по правам человека, направлена кассационная жалоба в Верховный суд.
Пока у нас есть надежда и для нас не поставлена точка в этом деле. Мы верим и надеемся. Прежде всего надеемся на помощь.
Со своей бедой мы стучимся во все двери, но получаем одни отписки: все наши обращения спускают по инстанциям сюда в Омск. Обидно и от боли хочется кричать.
Вся защита пострадавшей стороны построена на догадках, предположениях и, что самое важное, - это «влиятельные люди», что не раз подчеркивалось на суде. А что значит «влиятельные люди», на что или на кого они влияют? На расследование, на суд?
Главные жизненные ценности пострадавшей стороны – «самые лучшие машины, самые красивые девушки». Это взято из речи защиты. Мы ничего не имеем против успешности. Но мы также глубоко уверены, что деньги – не самое главное. А оказалось, что важнее ничего нет и от них зависит все, с помощью них можно «решить» любой вопрос…
Жалко молодого парня, жалко отца, который потерял сына… Но почему мы должны отвечать за чье-то преступление? Мы уверены, что если следствие велось должным образом, то истинный виновник был бы найден, но не так быстро. Но нужно было решать все скоро и никто в детали уже не вникал. Плюс деньги пострадавшей стороны подогревали нашу систему правосудия.
Город где мы живем небольшой, плохие и хорошие вести разлетаются быстро. Большинство не верит, что это совершил мой дядя, ведь его все знают как человека честного, высоко духовного, справедливого, доброжелательного, воспитанного, мужественного. Но все разводят руками, показывая вверх. Поверьте, если бы я и мои близкие хоть на миг усомнились в Кучерове В.Н., да еще суд доказал его виновность, мы смирились бы и нам оставалось бы только его ждать. Но это НЕ ТАК!, обвинение «состряпано» и шито красными нитками, даже мне (человеку далекому от юридической деятельности) видны эти огрехи (мыслимо ли секретаря только два раза меняли за время суда, потому что не верно излагались показания, менялся и судья - первый видимо не соглашался осудить не виновного человека) и факты указанные мной выше, не принимались во внимание.
Один из свидетелей на суде заявил, что пострадавший со своей девушкой чуть ли не мешками перевозили деньги. Судья поинтересовался происхождением денег. Свидетель говорил со слов девушки, что деньги за песок с Иртыша. Все прекрасно понимают и знают, что это незаконно брать песок из реки в черте города, но даже это судью не интересует, он, будто ослеп и оглох.
Я за то, чтобы все решалось через суд, но только не за такой, который вкривь и вкось трактует законы. А гособвинитель вообще решил выступить после защиты обвиняемого, слава Богу, судья вмешался. Если бы шла съемка этого процесса, можно было бы увидеть небольшой спектакль ценою в человеческую судьбу.
Для того, чтобы посадить человека на такой срок, должны быть неопровержимые факты, а не предположения. Решается человеческая судьба, и у нас есть еще 2 месяца что-бы повернуть вспять эту ошибку. УМОЛЯЮ ПОМОГОТЕ!!!. Если есть оружие, то где отпечатки или на худой конец какие-то биологические частицы? Где следы на одежде (а одежду изучили скурпулезно, изрезали через каждые 5 см). Все возможные экспертизы ничего не показали. Свидетели только и знали, что меняли показания (все свидетели работали и работают на Генрихсонов и их показания, под воздействием хозяина, а именно так они называют Генрихсона С.А., дабы не потерять возможность заработка, на суде не раз меняли показания, путались в них, а кто не поддался влиянию хозяина тот уволен). Отец потерпевшего являлся в суд под охраной, но чего ему бояться, если «убийца» за решеткой? А может быть, он и знает, кто на самом деле это совершил, кто вымыл кабинет, где все происходило. Очень много вопросов, но ответа на них так и не получено. Меня не интересует, каким бизнесом занимался потерпевший. Есть органы, которые должны этим интересоваться. Мы волнуемся за судьбу дорогого нам человека, который служил в пограничных войсках и стоял на страже Отечества, который всю жизнь отработал в уголовном розыске и боролся с преступностью, стоял у истоков организации налоговой полиции, у него есть награды. Человек, у которого на момент происшедшего семья, дети и маленькие внуки.
Так неужели государство, которому он служил, с легкостью его записало в преступники…
Хочется верить, что Вы подойдете к нашей беде не формально. Для того, чтобы понять, что произошло, нужно тщательно вникнуть в дело. Надеемся на Вашу поддержку и помощь.
«25»декабря 2014 г.С уважением Тимофеева Е.В.